— Ты что-то забыл, папа?
— Может быть, вам пожениться?
— Спокойной ночи, папа.
Мы поженились. Расписались в муниципалитете, были только близкие родственники и свидетели: Дуччо, новый менеджер Диего, костюм в полоску, красные подтяжки, и Виола с маленьким афганцем на руках. Был самый обычный день, кажется четверг. Мы не готовились к этому событию, все произошло очень быстро и без особого желания с моей стороны. Когда истек положенный месяц с момента подачи заявления, нам назначили день, и мы явились к парадному залу муниципалитета с двумя бронзовыми гербами у входа, над которыми печально свисал итальянский триколор. Вместе с нами ожидала пара лет под пятьдесят, оба разведенные, вступают в брак вторично. На мне был серый костюм, слишком строгий, в нем я похожа на свою маму. В последний момент, перед выходом из дому, я повязала на шею цветной платок — он немного оживил мой наряд. Диего в том самом велюровом пиджаке, который проносил всю зиму. Единственный праздничный атрибут — галстук-бабочка горчичного цвета — криво прицеплен поверх спортивной рубашки.
На улице Виола достает из сумки вакуумную упаковку риса. Ждем, когда она разорвет пакет зубами, отсыплет всем по горсти. Наконец нам в лицо летит град рисовых зерен. Сомнительное удовольствие — получить заряд шрапнели в лицо. Сейчас это кажется смешным, а тогда я злилась…
Диего снимает: установил фотоаппарат на мраморной колонне — бежит ко мне и к гостям. Я не помню, получились ли у него эти фотографии.
Свадьбу отмечали неподалеку от Капитолия в ресторанчике, забитом немецкими туристами. Я плохо помню тот день, мое скверное настроение испортило праздник. Диего поднял бокал, повернулся к столику немцев, произнес тост. Свист и поздравления на немецком… Соединенные Штаты бомбили Ирак. Накануне ночью мы сидели у телевизора и смотрели, как бомбардировщики «В-52» и истребители «Wild Weasels» сбрасывают снаряды…
— …Они говорят, что целятся в стратегические объекты… а попадают в больницу, в автобус… и потом извиняются на пресс-конференции, попивая минеральную водичку… — Папа размахивал руками. — Знаешь, что написано у них на ракетах? Парни из батальона «Апаш» развлекаются… на одной пишут: «Это для твоей задницы, Саддам», на другой: «Это для задницы твоей жены».
Он выпил лишнего, сидел грустный, о чем-то думал, что-то жевал. С некоторых пор мир нравился ему все меньше и меньше. Раньше мама могла уравновешивать его настроение, обращала его к мелочам и банальностям. После ее смерти Армандо восстал, дал волю своим мыслям.
У меня недовольный вид, на безымянном пальце — новенькое обручальное кольцо. Мы поженились для того, чтобы усыновить ребенка. Наши имена начинают совместное странствие по бесконечным коридорам итальянской бюрократии. Я боялась, что это юридическое признание нашей любви что-то отнимет у нас. Поставив свою подпись рядом с подписью Диего, я не испытала никакой радости, — наоборот, почувствовала горечь поражения. Этот брак окончательно утверждал мою неполноценность.