Гауптман Гейден искал добровольцев, а их нелегко было найти среди солдат саперного батальона — харьковские мины уже сидели у них в печенках. Почти всю Европу прошли солдаты Гейдена, а такого минного лабиринта еще не встречали. Уже выявлено девять различных типов мин. С одними управиться нетрудно, с другими — сложнее, а некоторые вообще пока не удается обезвредить. Гейден знал уже, что тут поработал какой-то инженер-полковник, участник войны в Испании. Гауптман Карл Гейден слышал о русском инженере Карбышеве, слышал об инженере Старинове, но фамилия Веденский ему ничего не говорила. Может, это вымышленная фамилия? Как бы то ни было, он задал Гейдену и всем его саперам в Харькове задачу со многими неизвестными.
Взвод выстроился перед гауптманом. Ему ничего не стоило приказать любому из саперов сделать шаг вперед. Но это не выход. Мало обезвредить мину. Может, она отличается от тех девяти типов, которые уже встречались, и неплохо было бы узнать ее конструкцию.
Гауптман медленно обвел глазами шеренгу. Саперы опустили головы.
— Нет охотников? — переспросил гауптман и презрительно бросил: — Трусы! Я сам буду перебирать уголь. Ефрейтор Броер! — обратился он к одному из саперов.
Эрих Броер вышел из шеренги и затосковавшим взглядом уставился на командира.
— Начнем. Таков приказ начальника гарнизона генерала фон Брауна, — спокойно сказал Гейден…
Ночь застала их в котельной. Работать дальше у Гейдена и Броера не хватило ни сил, ни нервов. Они перебрали больше тонны угля, но конца провода так и не обнаружили. Он уходил куда-то в уголок котельной.
В ту же ночь гауптман Гейден сообщил по телефону генералу фон Брауну, что он сам лично ищет мину в особняке и что, возможно, это и не мина. Он говорил так для самоуспокоения, а еще для того, чтобы генерал почувствовал, какой все-таки бесстрашный командир саперного батальона.
С утра они вновь начали перебирать уголь и часа через два докопались до деревянного ящика.
— Больше не могу! — не выдержал Броер, вытирая холодный пот.
Оба вышли во двор, присели на камне, закурили. Лица у обоих были перепачканы углем, блестели лишь зубы. Оба сосредоточенно сосали сигареты и, казалось, ни о чем не думали.
— Ефрейтор Броер, — устало сказал Гейден, когда они почти одновременно бросили окурки, — генерал фон Браун обещал, если мы справимся с этой проклятой миной…
Броер только качнул головой. За все время работы с Гейденом ефрейтор не промолвил ни слова, только сопел, как кузнечный мех, обливаясь потом. И теперь, потупившись, молча пошел за своим командиром. Остальные саперы поспешно отбежали за угол соседнего дома, патрули перекрыли улицу.