— Аккумуляторы от автомашин не подойдут? — спросил кто-то из бойцов.
— Нет, — покачал головой Андрей.
— Жаль.
Не меньше, чем Андрей, волновался Григорий Авксентиевич. Ему хотелось, чтобы по ту сторону фронта хотя бы в нескольких словах узнали, что полтавские партизаны в это трудное время не забились в «щели», а действуют в меру своих сил и возможностей, беспощадно бьют врага.
— Я не помешаю, если посижу тут? — спросил Григорий Авксентиевич у Стоколоса. — Знал бы ты, Андрей, как хочется дотронуться до телеграфного ключа и отстукать: «Это мы, миргородцы. Били врага в сорок первом, бьем и в сорок втором!»
— Почти такие слова и написаны тут, — сказал Стоколос, тронутый необычным желанием Григория Авксентиевича.
— Знаю. А не подведет твоя рация?
Андрей заколебался на мгновение, а потом передал ему ключ:
— Не подведет! — и заговорщически подмигнул: — Не бойтесь. Наши ничего не поймут, а немцы в Миргороде и Гадяче не услышат.
Григорий Авксентиевич, оглядываясь, словно мальчишка, вздумавший попроказничать, взял ключ и немного «поклевал».
— И это пошло в эфир?
— А как же! Видели, как стрелочка дрожала?
— Ты извини, что я смальчишничал, как сказала бы моя жена. Я очень любил играть с детьми. Вы вот в октябре были у своих, а я тут с первого дня оккупации. И так хочется крикнуть, чтобы там, за Харьковом, услышали то, что на сердце у меня все эти месяцы.
— Я вас понимаю, Григорий Авксентиевич.
— И я тоже, — сказала Маргарита Григорьевна, которая наблюдала за Григорием Авксентиевичем и радистом. — У вас там жена, а у меня дочка.
В наушниках послышались легкие и частые гудки — и радист переключился на прием.
— Знай наших! — выкрикнул Андрей. — Это Леся работает, ее почерк.
— Доченька! — прошептала сквозь слезы Маргарита Григорьевна.
Передавать радиограмму было трудно, приходилось повторять отдельные цифровые группы. Плохое качество анодных батарей давало знать. Андрей понимал: из-за этих повторов шифровку не удастся передать до конца. Андрей ругал себя, что из-за мороза не может четко выбивать знаки Морзе: приходилось часто прекращать работу и дышать на руки. Попросить Рубена? Но Артур сам давно признал, что с передачей у него значительно хуже, чем у него, Стоколоса.
Как быть? Может, дать сигнал с просьбой заменить оператора на более опытного. Но заменять будут Лесю, она обидится на него, скажет, сам не умеет передавать, а сваливает на другого. А радиограмма важнейшая, срочная. Чего стоит только весть о том, что они встретились с мамой Леси. Как Андрею хотелось, чтобы именно она приняла эту радиограмму! Но…