— Вот именно… — не зная, что ответить, пробормотал Оленев.
— Да как вы тут оказались?
— Долго рассказывать. На границе были, потом прорывались к Киеву. Сейчас партизаним.
— Партизаните? — удивилась Надя и снова взглянула на Оленева. — Вроде вы и не вы. А может быть, с Ваней несчастье? И вы… не хотите сказать? — Она пристально посмотрела на Андрея и вдруг смущенно покраснела.
Андрей шагнул вперед. «Значит, решил взять разговор на себя», — подумал Иван.
— Не обижайся, Надя, — начал Андрей. — Иван Оленев рядом с тобой. А фото тебе прислали мое. Случайно. Так что Оленев не я, а он.
— Как это случайно?
— Все это наш старшина… Мою фотокарточку подменил на фото Андрея.
Надя засмеялась, и ребятам стало легче. Как выпутаться из этой истории, еще минуту назад никто не представлял.
— Не сердись на меня, — посмелел Иван. — Вся эта история с фотографией ничего для меня не меняет в отношениях с тобой.
— Я не удивлюсь, если узнаю, что и письма писал старшина…
Парни поежились.
Какой только не представлялась эта встреча Оленеву! И радостной, с улыбками. И грустной, со слезами. Какой бы ни была, но он надеялся на полное сердечное понимание. И вот они встретились. Глаза Нади светятся, но не согревают его душу. Что-то сдерживает ее.
Надя принесла им молока и хлеба.
— Ты не сердишься? — снова спросил Оленев.
— За что? Мы с девчатами тоже иногда шутили над парнями. Без этого было бы скучно жить, — добавила она голосом, который прозвучал печальной нотой. — Сейчас не до шуток. Война. Немцы отвезли на станцию почти триста крестьян и триста пленных красноармейцев.
Парни молча пили молоко. Надя смотрела на них с той бабьей жалостью, которая во время войны появляется у женщин к солдатам.
Не про такую встречу мечтала она, посылая свои письма на заставу. Разве мог бы кто подумать этой весной про такое отступление оттуда, с юга, до берегов Десны? Закрыла лицо руками, всхлипнула:
— Как же теперь нам жить?
— Ты верь в нас, в нашу Красную Армию, — тихо сказал Андрей. — Ну, нам пора, Надя. Не сердись на нас.
Оленев вскочил и несмело положил руку на плечо девушке.
— И все-таки хорошо, что мы встретились. Правда, Надя?
— Правда.
Иван преобразился. Все-таки хорошо, что они навестили Надю.
В звездном небе гудели самолеты. Небо вспыхивало то на севере, то на востоке. Немцы пускали ракеты и в их свете выискивали отряды пробивающихся из окружения красноармейцев.
Тревожная сентябрьская ночь…
— Пусть будет легкой ваша дорога. Я буду ждать. Возвращайтесь скорее!
Надя долго смотрела в темноту, взволнованная и встревоженная.
Отряд «Смерть фашизму!» той же ночью вышел по направлению к станции. Шли лесом и грунтовыми дорогами, через поля, луга, мимо сел, в которых гнездились фашистские подразделения.