Воин никогда не спрашивал Азиль о ее прошлом, сперва просто потому, что рабыня, не сразу свыкшаяся хоть с каким-то подобием свободы, не знала языка, с трудом выговаривая лишь имя взявшего ее в свое жилище мужчины, а потом - чувствуя, что разговор этот будет неприятен ей, из покорной пленницы ставшей хозяйкой дома, пусть и в чужом краю.
Возможно, Азиль, дитя неведомого народа, не чувствовал того, что называется любовью, просто смирившись со своей участью, этого Альвен не знал. Да они и не думали о любви, сходясь с привозимыми из-за моря рабынями лишь ради продолжения рода, ради того, чтобы родившиеся от смешения их крови дети могли стать воинами лучшими, чем их отцы. Но сейчас, каждую ночь видя полные боли глаза, беззвучно шевелящиеся губы, скельд чувствовал только смертельную тоску, которую не передать словами. И никому, ни единому человеку, не дано было знать, что мучит неизменно спокойного, кажущегося абсолютно невозмутимым, воина.
Он не оставил попыток напасть на след убийц, хотя все меньше верил в успех. Мир, о котором Альвен прежде слышал только от чужеземных моряков, появлявшихся на берегах Скельде раз в полгода, а то и реже, оказался намного больше, чем можно было представить. И глупо было бы надеяться найти в этом мире нескольких человек, о которых воин не знал ничего.
И все равно Альвен не оставлял своих попыток, а потому всякий раз, когда обоз останавливался в каком-нибудь селении, он неизменно задавал жителям его один и тот же вопрос. И всякий раз ему неприветливо отвечали, что ничего не видели, ничего не знают, и что им нет ни до чего дела. Можно было смириться с неудачей, однако в очередной раз, оказавшись на переправе, воин вновь обратился все с тем же вопросом к старому паромщику, несмотря на годы, отличавшемуся остротой ума и твердой памятью.
- Скажи, почтенный, - убедившись, что никого из попутчиков нет рядом, и никто не услышит лишнее, не предназначенной для чужих ушей, произнес вполголоса воин, отойдя в сторонку вместе с хозяином переправы. - Не припомнишь ли, появлялись здесь в последние дни люди, пришедшие с востока. Их могло быть не очень много, и они наверняка куда-то спешили.
- С востока, говоришь? - прищурился паромщик, окинув скельда пристальным взглядом.
- Да, верно, - терпеливо кивнул Альвен. - Всадники. Их не могло быть много, возможно, всего шесть или семь человек, - уточнил он. - Наверняка вооружены. Они могли ехать на запад или на юг.
- Кажется, я припоминаю кое-кого, - протянул паромщик, хмуря брови от напряжения. - Небольшой отряд переправлялся здесь шесть дней тому назад. Пять воинов, вооружены до зубов, по виду - наверняка не из наших краев, скорее, из Келота. Лица свирепые, вспомнить страшно.