- Будете со своим приятелем, как близнецы, - прохрипел юноша, только сейчас понявший, насколько тяжело далась ему эта короткая схватка. - Грязные выродки!
- Пустить кровь, - вдруг раздались нестройные крики. - Смерть ему! Прикончить сопляка!
Приятели лысого и конопатого, четыре крепких парня, разом вскочили из-за стола, смахнув на пол горсть мелких монет, и ринулись к Ратхару, выхватывая из ножен кинжалы и разматывая кистени на тонких цепочках. Караванщики, для которых явившийся с севера юноша успел стать хоть немного своим, тоже не мешкали, став стеной на пути мошенников и жуликов, жаждавших мести за своих искалеченных и опозоренных товарищей.
Спутники Эмера оставили все свое оружие, кроме поясных ножей, в возах, поскольку не дело бродить по трактиру с топорами и луками. Но и ножей им было вполне достаточно. Все это были крепкие мужики, быть может, не особо искусные в бою, но и их противники тоже не казались рыцарями, бравшими в руки меч едва ли не раньше, чем начинали ходить.
Они стояли так несколько мгновений, пятеро против четырех, сжимая рукоятки тяжелых ножей, равно способных рассекать и хлеб, и человеческую плоть. Откуда-то появился сам трактирщик, за спиной которого переминался с ноги на ногу вышибала, явно не зная, что делать. Повисло напряжение, которое в любой миг могло прерваться жестокой схваткой. Несколько постояльцев, прижимаясь к стенам, тихонько двинулись к выходу или к лестнице, ведущей наверх, туда, где располагались комнаты для гостей.
- Всем стоять, - вдруг раздался властный крик. - Ни шагу больше!
Что-то тренькнуло, и длинная стрела, прочеркнув зал, впилась в стену точно между двумя партиями готовых к схватке постояльцев.
Ратхар, зажимая болевшую от удара скулу, обернулся, увидев ворвавшегося в трактир с топором наперевес Эмера, за спиной которого стоял один из возниц, держав в руках лук с наложенной на него стрелой.
Воцарилась полнейшая тишина, нарушаемая только причитаниями и приглушенными стонами бандита, которого Ратхар миг назад лишил глаза, да грохотом мебели в дальнем углу, где пытался встать на ноги конопатый. Их приятели, увидев лучника, оцепенели. Конечно, в стесненных условиях лук не был грозным оружием, но уж одну стрелу караванщик, наверняка умевший обращаться с ним, все же успеет пустить, а это значит, кто-то из лихой четверки умрет или получит очень тяжелую рану. Конечно, уцелевшие потом, возможно, отомстят, но только никто не желал стать причиной этой мести, предпочитая все же сохранить собственную жизнь.
С грохотом распахнулась входная дверь, и на пороге, сверкая кольчужными бармицами, возникли четыре городских стражника, облаченные в зелено-желтые туники, скрывавшие легкие доспехи. Выхватив корды, блюстители порядка, тем более бдительные в ночную пору, решительно двинулись вперед, и желание драться сразу покинуло всех остальных. Как бы то ни было, эти четверо, помимо умения неплохо обращаться с оружием, обладали еще и огромной властью, а значит, могли убивать без колебаний, не опасаясь потом чьего либо гнева. Это понимали и торговцы-северяне, и здешняя подозрительная публика.