Холодный расчет и решимость уступали животной ярости кровожадных пришельцев, не считаясь с потерями атаковавших вновь и вновь. Фаланга, охваченная толпой варваров, точно шея - удавкой, распадалась. Бойцы покидали строй, пытаясь не дать поразить себя в спину, и в бреши мгновенно вклинивались атаковавшие в лоб хварги, без пощады убивая замешкавшихся южан.
Лорд Фергус видел, как хварги спускаются с холмов, намереваясь ударить в спину пехоте, невесть как сдерживавшей до сих пор натиск многократно превосходящей их числом орды. И чутьем, которое отличает прирожденного воина от того, кто просто начитался древних трактатов, посвященных искусству тактики, рыцарь понял, что пришла пора вступить в бой.
- Господа, - Фергус обвел взглядом стоявших позади него рыцарей и простых воинов, последний резерв. - Братья рыцари и вы, доблестные воины, не имеющие гербов и титулов! Наш час настал, так встретим же свою смерть с улыбкой на устах! - Он махнул обнаженным клинком, указывая на пульсирующую в низине схватку. - В бой, братья!
Клин воинов, на острие которого двигались закованные в отличные доспехи рыцари, смел полсотни хваргов, карабкавшихся вверх по склон. Варвары, видимо, заметили полоскавшееся на ветру знамя Фергуса, которым лорд обозначил место своей ставки, и решили первыми вступить в бой с вражескими вождями. Что ж, Фергус предоставил им такую возможность. Пять десятков охваченных яростью дикарей погибли за считанные мгновения, а рыцари, не потеряв ни единого бойца, врубились в толпу хваргов, пронзая ее, слово раскаленный нож - мягкое масло.
Фергус, сражавшийся на острие стального клина, яростно рубил вражеских воинов мечом. Широкий клинок крушил щиты, рассекал груди, перерубал конечности, сносил головы. Лорд, мастер фехтования, бился, однако, не только мечом. И щит стал в его руках грозным оружием, которым рыцарь наносил удары то всей плоскостью, то ребром, всякий раз сбивая неосторожно подвернувшегося под выпад хварга на землю. А рыцарь Симус, защищавший левый бок командира, одним взмахом своего чудовищного молота добивал поверженных противников. Сейчас было не до правил благородного поединка, никто не ждал просьб о пощаде и не давал время сбитому на землю врагу, чтобы подняться на ноги, ведь даже у раненого варвара достало бы сил, чтобы вонзить в ногу обломок кремневого ножа, лишая воина подвижности, и тем обрекая его на быструю смерть.
В это время Ратхар, спиной прижавшись к спине своего лорда, яростно бился в окружении десятков варваров. Строй был прорван, боевые порядки смешались, и люди, оказавшиеся в кольце врагов, гибли, один за другим падая под сыпавшимися со всех сторон ударами. Сбиваясь в плотные кучки, по три-пять человек, ощетинившись копьями и клинками, кое-кто пытался прорваться на юг, к выходу из долины, и некоторым это почти удалось, но хварги, потеряв слишком много своих бойцов, хватались за луки, и ни один альфионец не смог покинуть лощину.