Возвышавшиеся над водой кочки суши не могли дать тем, кто обитал на них, почти ничего, кроме, разве что, мха да свивавших себе гнезда на отвесных скалах птиц. Жителей этих краев издавна кормило море, приносившее рыбу, морского зверя, и порой посылавшее в эти воды чужие корабли, пришедшие с юга себе на погибель. И островитяне никогда не упускали шанс, который, как они верили, даровали им их таинственные и жестокие боги. Нападая стремительно, эти прирожденные пираты почти никого не оставляли в живых, ибо рабы на островах стали бы только лишними ртами, а торговать людьми здесь попросту было не с кем.
Зоакр сам никогда бы не отказался нажиться на горе ближнего, и, встретив в открытом море купеческий корабль, с радостью помог бы его хозяевам избавиться от лишнего товара, только зря огружавшего трюмы. И не раз судьба предоставляла отчаянному капитану такой шанс. Три десятка моряков, команда "Ласточки", абордажным топором и арбалетом владевшие столь же хорошо, как и снастями своего парусника, не единожды врывались на палубы застигнутых в открытом море чужих кораблей, заливая дубовые доски кровью своих менее удачливых братьев-мореходов. А сам Зоакр потом с радостью грел в ладонях полученные от перекупщиков на берегу монеты.
Однако с теми, кто считал себя хозяевами этих вод, не посмел бы тягаться даже капитан "Ласточки", прекрасно понимавший, когда есть резон рисковать собственной жизнью, а когда всего разумнее отступить. Зоакр понимал, что этот народ, с рождения привычный к морю и запаху крови убитых врагов, чужаков, занесенных в эти моря своевольным ветром, не остановят и три сотни воинов, если эти отчаянные и жестокие до безумия люди почуют запах добычи. И потому капитан всегда стремился как можно быстрее миновать острова, таившие в себе извечную опасность для любого чужестранного корабля.
Пять недель пребывала в постоянной тревоге команда "Ласточки", и каждую секунду самый остроглазый матрос, сидевший в "вороньем гнезде" на вершине мачты, был готов предупредить товарищей о появлении страшных пиратов. Только самого Кратуса, казалось, нисколько не заботила дурная слава этих вод, где многие смельчаки нашли свою смерть от стрел и копий островитян, этих хищников в человечьем обличии, которых на убийство толкала не столько жажда крови, сколько скудость их родной земли.
Чужеземец, не обращая внимания на охватившее всех без исключения матросов беспокойство, целые дни проводил в выделенной для него самим Зоакром каюте над книгами и ветхими свитками, которые притащил с собой на борт в небольшом ларце из красного дерева. Однако все обошлось, и, наконец, на горизонте появилась долгожданная земля, острова Скельде. Земля, ставшая приютом небольшого народа, мужчины которого славились, как непревзойденные воины еще много веков назад, не ждала гостей, и Зоакр знал, что чужака здесь могли встретить и стрелами. Но все же здесь опасность была куда меньше, чем в открытом море.