– Тигра тоже?
– Нет. И тех двух
леопардов – тоже не надо. И, ради Христа, Илья из Альфы, пойдем завтра вместе в
храм. Давай, ты исповедуешься и причастишься, а? К отцу Севастьяну поедем, а,
мам?
Мама подавленно молчала
и с нескрываемым страхом смотрела на дочь. Илья из Альфы, который уворачивался
от десяти атакующих ног, только и смог выговорить:
– М-да... твои глаза,
Зайк, как наведенный "Снарк", а уж слова хлестче "Стрелы".
С тобой пойду, а без тебя нет, страшно. Ты уж это, – Илья из Альфы умоляюще
смотрел в ствол наведенного на него "Снарка", – ты попроси за меня.
– И ты за меня, раб
Божий Илья.
И тут они услышали удар
колокола. Переглянулись. После второго удара вскочили.
– У казино звонят, –
воскликнул первоклашка Илюша.
– Тэ-эк, – Илья из Альфы
поднял на руки Зою. – Полный сбор и маршбросок с полной выкладкой. Нас зовут.
– Илья, я сама пойду.
– Э, нет, находишься
еще. Тут я командир. До вешалки – на руках, а на улице – на загривке. Вперед.
Когда Севина мама
открыла ему дверь, она даже на шаг отступила, увидав сына.
– Сева, что с тобой?
Сева-Севастьян и вправду
был очень возбужден. Но возбужден радостью, хотя и переполненность радостью
тоже пугает близких. Когда же Сева все рассказал маме о том, что случилось в
казино, мама в испуге перекрестилась. Вообще все эти прошедшие сутки года стоят
– так она сама себе сказала как раз перед появлением Севы в дверях. Она сама не
понимала, почему она так сказала, может, в предчувствии того, что сейчас
услышала. Сразу в ней уложилось, когда пошел рассказ сына: все, что говорит –
правда. От того и перекрестилась первый раз в жизни на услышанное слово.
– А эту сволочь посадить
надо! – мама имела в виду хозяина казино.
– Нет, мама. Зойка не
велела его трогать.
– Не понимаю
– Как? – удивился Сева.
– Да правильно: "Мне отмщение и Я воздам". Куда он убежит от Божьей
кары? Мамочка, – Сева подсел вплотную к маме. – А, знаешь, что я теперь решил?
– Ой, Севка, не знаю,
ой, не пугай меня!
– Я не пугаю, мамочка,
ты поймешь. Давай не будем больше просить Спасителя, чтобы все мои болячки
прошли! В самой главной молитве как сказано, о чем просить надо? О хлебе
насущном, о том, чтоб грехи простил, и – да будет воля Твоя. Мамочка, а может
Его воля в том, чтоб я болел, а?
Мама молча смотрела на
сына, не зная, что сказать.
– Может, это для меня
хорошо? И... для тебя? Ведь не может быть Его воли, чтоб нам было плохо. Он же
знает, что я больной и не зря же не лечит.
– А может Он как раз и
хочет, чтобы мы усилили молитвы о твоем выздоровлении?
– Нет, мама. Я теперь
знаю, что святые не молились о своем здоровье.