Марджори немедленно потеряла весь свой боевой дух.
— Знаю, — прошептала она, отводя взгляд.
— И не хочу принуждать теперь.
Сбросив рубашку, Крис подошел к жене и обнял ее. Руки нашли тонкую талию, сомкнулись на ней. Он все крепче и крепче прижимал молодую женщину к себе, чтобы она ощутила, как сильно он ее хочет. Дыхание его обдавало ей щеку, легонько шевелило пряди волос. Отросшая за день щетина покалывала нежную кожу плеча.
Марджори затрепетала в его объятиях. И снова Крис ошибся. Он тотчас же отпустил ее и шагнул назад.
— Ты боишься меня?
Марджори покачала головой.
— Нет.
Не Криса боялась она, а своего сердца.
— Тогда люби меня, — срывающимся от страсти голосом попросил Крис. — И позволь мне любить тебя.
С этими словами он подхватил ее на руки и отнес на кровать. А там слова были им уже не нужны.
Уста молодых людей слились в страстном поцелуе, языки переплелись в сладостном танце. Марджори чувствовала, как руки Криса странствуют по ее плечам, груди, бедрам. Вот они проложили дорожку к тому самому заветному уголку ее существа, что отчаянно ждал этого прикосновения.
Вскрикивая и извиваясь от наслаждения, она отвечала на жгучие ласки мужа. Дрожащими пальцами расстегнула ремень на брюках, нащупала язычок молнии. И скоро оба были наги, как в час рождения, как в час страсти, что сначала соединила, а потом развела их одиннадцать лет назад.
Как же давно это было! Как же давно ждали они минуты, когда снова останутся вдвоем, наедине, когда одежды падут с них так же, как и предрассудки, что никак не давали им найти общий язык.
— Мардж…
Вся дрожа, она кивнула.
— Да, Крис…
И в следующее мгновение они снова оказались в объятиях друг друга. Любовь их была столь же жаркой и необузданной, как и тогда. Крис помнил, какой безоглядной может быть Марджори, как щедро отдает себя своему избраннику. И она действительно щедро дарила себя ему, ведь столько лет в глубине души Марджори возносила молитвы о том, чтобы та памятная ночь повторилась. Слияние тел — но и душ тоже.
«Люби меня, — сказал Крис. — И позволь мне любить тебя».
Тела их задвигались в едином, всепобеждающем ритме. На глазах Марджори выступили вдруг слезы — слезы любви и печали. О, если бы и Крис тоже обрел в этом слиянии не одно только физическое удовольствие, а нечто большее!
Если бы он действительно любил ее — и позволил ей любить его, жизнь была бы прекрасна!
Шли дни. И со стороны в их браке не было ровным счетом ничего необычного. Семья как семья. В доме установился свой порядок, свои маленькие традиции.
Что хотел, то и получил, говорил себе Крис. Вот она, семейная жизнь.