Чушь. То, что он чувствует, существует лишь в его сознании. Ему до смерти нужны ее любовь и забота… до смерти.
Совсем недавно он сказал бы себе, что ее тревога вызвана лишь заботой о собственной безопасности, однако пуля и чертовы лягушки изменили его отношение, разрушили эмоциональные барьеры.
Непривычные мысли пронзили затуманенный мозг, и Логан попытался рассортировать их. Он нуждается в Келли. Не только для того, чтобы она помогла ему сейчас. Он нуждается в ней так, как никогда не нуждался ни в одной женщине.
Казалось бы, подобное признание должно ослабить его, но, наоборот, он почувствовал себя сильнее… во всяком случае, эмоционально.
– Логан, ты понимаешь, что я говорю?
Язык все еще не подчинялся, поэтому Логан похлопал ресницами. Келли поймет, что он приходит в себя, хоть и медленно.
– Ты еще не можешь говорить, да? – Логан снова замигал. – Наверное, когда я сняла жгут, кровь начала циркулировать и разнесла яд по всему организму. Я так боялась, что сердце остановится и ты умрешь.
Значит, нас двое. Кажется, он лежит на ее коленях, его голова прижата к чему? Закатив глаза, он узнал свою сменную футболку.
– Ты не приходил в себя несколько часов. Мне пришлось покормить Рафи. Я не смогла заставить его попробовать твой паек и дала ему «Твинкис», только не говори, что используешь печенье для ожогов или еще чего-нибудь. Все в твоем рюкзаке имеет какое-то особое назначение.
Господи! Он готов пожертвовать чем угодно, лишь бы Келли стало хоть немного легче. Если ему удастся вытащить из джунглей свою жалкую задницу, он никогда не забудет ее силу духа, ее отвагу.
Обычная сосредоточенность потихоньку возвращалась, и он осмотрелся.
Чуткая, как всегда, Келли поняла его невысказанный вопрос.
– Пока Рафи спал, я сделала навес из твоей пленки. Вскоре после того, как ты потерял сознание, начался дождь. Мне пришлось оттащить тебя на кучу опилок, оставленную лесорубами. Я не хотела, чтобы ты лежал в воде.
Логан попытался спросить ее, который час. Губы раскрылись, но распухший язык наотрез отказался сотрудничать.
– Рафи здесь. – Келли отодвинулась, и он увидел, что малыш играет ее чековой книжкой, рисует губной помадой на чистом листке.
«На сколько еще хватит батареи фонаря?» – мелькнуло в мозгу. Слава богу, наконец-то голова заработала.
– Papi, – сказал Рафи с улыбкой, способной растопить самое закаленное сердце. – Minuevopapi.
Новый папа? Что здесь происходит, черт побери?
– Видишь ли, ты не мужчина с фотографии Рафи. Похоже, он не помнит ни Дэниела, ни свою мать. Он знает только то, что ему говорили. Теперь он думает, что ты его новый отец.