– Следующая стража моя, – предлагает он. – В смысле, Халцедона.
– Бросай двадцатигранник.
Он бросает.
– Двенадцать.
Дядя Джимми выглядывает из-за коробок:
– Халцедон слышит какие-то звуки за дверью.
– А что это?
– Неизвестно.
– Я приставляю ухо к двери и слушаю.
– Слышно, будто кто-то принюхивается.
– А голоса?
– Нет.
– А вирт? – спрашивает Джилли. – Амбар что видит?
Перед тем, как ответить, дядя Джимми обычно консультируется за своей ширмой с игральными костями (или делает вид, что их бросает – привычка, из-за которой Джеку и Джилли невозможно понять наверняка, действительно ли конкретное событие происходит случайно и ничего само по себе не значит, или же оно входит в более широкую систему событий, организованную дядей Джимми в его личине богоподобного Мастера Игры), но сейчас он не дает себе труда это делать.
– Если бы Полярис не спала, она могла бы сама спросить Амбара и выяснить, – отвечает он. – К сожалению, Джилли, как ты сама отлично знаешь, Халцедон – шахт, а не тельп. Ни с виртами, ни с чем еще в Сети он контактировать непосредственно не может. Может, тебе стоило велеть вирту разбудить Полярис, если кто-то будет принюхиваться с той стороны двери?
– Но я же велела, дядя Джимми!
– Давай не будем начинать по новой.
– Нет, правда! Когда я субвиртуализовала Амбара, в порядке перепрограммирования я велела ему нас всех впускать, и никого другого. Очевидно, что это значит: нас надо предупредить о любой возможной опасности!
– Я не тельп, Джилли, и не умею читать мысли. Ты должна мне говорить точно, что собираются делать твои персонажи, перед тем, как они это сделают.
Джилли пробует зайти с другого конца:
– Халцедон может разбудить Полярис. А она может поговорить с Амбаром.
– Именно это ты и хочешь сделать, Джек? – спрашивает дядя Джимми.
– Ну же, Джек! Там, может, нормалы лезут!
– Не знаю, – говорит он. – Судя по словам дяди Джимми, вряд ли нормалы. Скорее бродячие собаки.
– Иногда нормалы охотятся на мьютов с собаками, – замечает Джилли.
– По звуку похоже на собак, дядя Джимми?
Снова стучат кости за коробками.
– Как я уже сказал, ты слышишь, как кто-то сопит.
– Ты сказал «принюхивается», – цепляется Джилли.
– Какая разница? – Он присасывается к сигарете и пускает струйки дыма из ноздрей, как карикатура на салмандера. – Давай, Джек. Будешь будить Полярис или нет? Не сидеть же нам всю ночь.
– Разбуди меня, разбуди!
Джек думает. Если бы у двери слушал он, то разбудил бы Полярис сразу. Но дежурит не он. Он играет Халцедона, а не Джека Дуна, и действовать должен, как должен был бы действовать Халцедон. Как не раз говорил дядя Джимми, «не просто так игра называется ролевой». Шахты горды и упрямы, терпеть не могут зависимости от других мьютов, и больше всего – от тельпов, подозревая их (не беспочвенно) в том, что они считают шахтов низшей расой. И не только в этом дело, а еще и в том, что шахты – как руслы, салмандеры и эйры – не доверяют умению тельпов вертеться в Сети… не говоря уже про способность читать мысли и внушать действия. И потому вряд ли Халцедон сейчас обратился бы к Полярис, разве что деваться было бы некуда.