По моим прикидкам, прошел уже почти целый час с момента «включения света». Досконально повторить наш ночной полет на грузовике мне не удалось, но к искомому месту я тем не менее вышел. Двухэтажный особнячок Госбезопасности я засек издалека. Ориентиром мне послужили стоявшие возле него черные броневики. В количестве аж трех штук. Стараясь выглядеть спокойным, а внутренне сжавшись (все-таки сдаваться иду!), я подошел к знакомому крылечку. Господи, вроде бы всего несколько часов назад меня вместе с Подрывником провели в эту дверь, а кажется, что прошла целая вечность.
Возле броневиков топтался здоровенный детина с ангельским лицом трехлетнего малыша. Резким диссонансом его личику служили угольно-черный комбинезон и ППСС в мускулистых руках. Увидев меня, парень сделал движение в мою сторону, словно хотел преградить дорогу. Наверняка он получил приказ типа: «хватать и не пущать…» Но, видимо, вид у меня был достаточно уверенный, да и шел я ровной, четкой походкой, словно хожу здесь по служебной надобности каждый день. На розовощекой мордочке «цербера» отразилась напряженнейшая работа мысли. В конце концов он махнул рукой и стал смотреть в дальний конец улицы.
Обогнув охранника, словно телеграфный столб, я легко взбежал по ступенькам и, толкнув дверь, оказался в предбаннике. Труп бедного Мойши продолжал лежать на том же месте. «Хорошо, что есть на свете какие-то незыблемые вещи, — мельком подумал я, — как то: солнце на небе, утренняя пробка на Каширке, а теперь еще и тело несчастного старика в тамбуре резиденции ГБ». Только теперь бедолага выглядел гораздо более умиротворенным. Наверняка его дух парил сейчас где-то далеко-далеко, если, конечно, сумел увернуться вчера от моих выстрелов. Хотя Плужников упоминал, что новоиспеченные призраки стараются не вмешиваться в вечную борьбу. Черт, что за чепуха в голову лезет? Да просто я мандражирую, вот и стараюсь успокоить себя этой словесной шелухой! Не дрейфь, Леха, «Спартак» победит!
Кажется, последние слова я произнес вслух, распахивая вторую дверь, потому что большинство находящихся в приемной людей тут же повернули ко мне головы, хотя перед этим их внимание занимали гораздо более интересные вещи.
И откуда здесь с утра такое столпотворение? У правой стены стоял давешний наш вербовщик — майор, если мне не изменяет память, Наумов. Вид у него был достаточно помятый. Ну, еще бы! Удары Подрывника, как правило, надолго отдаются болью в разных частях организма! Рядом с ним притулился, напоминая сдувшийся детский шарик, Илья по прозвищу Муромец. Я даже как-то не сразу его разглядел — настолько он старался казаться незаметным. И это при его-то габаритах! Кинув на меня короткий взгляд, Муромец тут же отвел глаза. Что с человеком стало!