Увели Чугунова, пропыхтел он, вырубили Диму и увели Федю в лес, на север.
Захаров аж подпрыгнул от такой новости:
Как это увели? Он что, телёнок, чтобы его уводить?
Он не телёнок, а баран, дыхание референта успокаивалось, а с этим возвращалась логика, вы бы наверняка его озолотили за помощь!
Довольная улыбка босса показала, что прогиб был засчитан. Захаров забрал оставшихся четверых телохранителей и на своём внедорожнике поехал к лесу.
Можете пока перерыв устроить, милостиво разрешил референт присутствующим.
Телевизионщики сразу заспорили о выборе жизненного пути: оставаться с Захаровым или присоединиться к отьезжающим. Пять групп из семи выбрали эмиграцию, решив что аборигены тоже заслуживают их внимания. Микроавтобусы покатили туда, где пробивалась просека, но очень скоро уткнулись в хвост очереди из автомашин. Кроме переселенцев и учёных, там стояли автомашины тех демократов поддержки, кто предал забвению добрую традицию обмывания важных событий. Образовалась первая "оранжевая" пробка. Вселенская ругань класса "куда прёшь, козёл" сопровождалась разборками, умело прерываемыми подоспевшими ментами. Пока, в силу инерции мышления, их ещё слушали.
Члены бригады "Скорой помощи" тоже разделились во мнениях:
Александр, вы останетесь здесь, диктовал условия Аркадий Борисович, шестидесятилетний врач, а мы с Наташей присоединимся к отъезжающим.
Знаете что, возмутился шофёр, я не хочу оставаться. Вы уже просили меня об этом и я, как идиот, послушался. Теперь жена и дочери в Можайске, а я здесь!
Саша, пойми же, убеждала медсестра, ты ведь не просто водитель, но ещё и врач по образованию. Видишь, сколько людей остаётся им может понадобиться помощь.
Вот именно, поднажал Аркадий Борисович, мы все давали клятву Гиппократа и получили ответственность перед людьми на всю жизнь. Раз уж перенос действительно произошёл, кто-то должен помочь людям здесь. Да и байкер пока без сознания.
Последний довод смутил Алекса и он сдался, убедив себя, что "это в последний раз". Самое трудное в нашей жизни уметь отказать другим и настоять на своём.
Сам Аркадий Борисович ни за что не признался бы, даже себе, что жена давно уже надоела, став холодной пожилой матроной. Дети не только выросли, но и сами обзавелись детьми и жили отдельной жизнью. Единственное, что грело душу, так это ласковая и добрая Наташа. Деликатная медсестра всё понимала и, время от времени, шла навстречу его редким, в силу возраста, прихотям. Поэтому и старался степенный врач отодвинуть подальше более молодого самца, к которому, в сложившихся условиях, могла упорхнуть его голубка. Было ещё одно желание, понятное, но тщательно скрываемое встретиться с архимагом Стефаном и предложить ему свои знания и услуги. Ничего не будет удивительного, если архимаг отблагодарит достаточно простыми, при его уровне могущества, вещами: омоложением и долголетием…