— Виновным себя признаете? — после короткой, но для обоих многозначительной паузы так же спокойно спросил следователь.
— В чем? — в свою очередь спросил обвиняемый, будто весь предшествовавший разговор не состоялся.
— В убийстве.
Обвиняемый задумчиво посмотрел на следователя, вздохнул и ничего не ответил. Воцарилась гнетущая тишина. Прокуренный воздух закупоренного кабинета, запахи мастики от натертого до блеска паркета и ацетона от недавно отремонтированных кресел затрудняли дыхание. Обвиняемый был грузным человеком и при малейшем волнении страдал одышкой. Как бы желая дать понять своему «пациенту» бесполезность запирательства, следователь взял отложенную в сторону папиросу, закурил и сочувственно промолвил:
— М-да… Случай, разумеется, малоприятный. Тем более, что всплыл он спустя двадцать лет. Мне тогда было двенадцать да и вы были молоды… Понимаю. Но и вы поймите: сейчас играть в прятки бесполезно. Лучше сразу начистоту: вы совершили убийство?
— Да, но…
Еще минуту назад казавшийся флегматичным, ленивым, следователь вдруг преобразился. Жестким, требовательным тоном он перебил собеседника:
— Что «да»?
В глазах обвиняемого мелькнула настороженная лукавинка.
— А вы хотели бы, чтобы я сказал «нет»?
Следователю не нравилось поведение допрашиваемого, он хотел сказать ему что-то резкое, даже накричать, но сдержался:
— Вы сказали «да». Значит, вы признаете, что совершили убийство?
— Да, совершил потому, что считал своим долгом поступить именно так…
— Об этом мы еще успеем… А сейчас давайте уточним: итак вы не отрицаете, что совершили убийство?
— Нет…
— Что «нет»? — резко оборвал следователь. — Давайте условимся договаривать.
— …
— Повторяю: итак, вы не отрицаете, что убили человека?
Выждав немного, чтобы не дрогнул голос, обвиняемый решительно ответил:
— Нет. Не отрицаю. Но…
Следователь почувствовал, что нажим его увенчался успехом и, решив довести признание до конца, не дал обвиняемому договорить:
— Минутку! Вы признались в совершенном убийстве. Так? Значит, вы признаете себя виновным?
Обвиняемый молчал.
— Хм… Интересно… — усмехнулся следователь. — В совершении убийства признались, а виновным в совершенном деянии — смелости не хватает?! М-да… Смею, однако, заверить, что так или иначе, а судить вас будут.
— За что?
— За что?! — со злой усмешкой повторил следователь и, не выдержав, стукнул кулаком по столу. — За убийство! Понятно?
По лицу обвиняемого пробежала тень. Слегка вздохнув, он вытер со лба испарину.
— Зря кипятитесь, — равнодушно сказал он. — Ведь я у вас, так сказать, в руках. Вы — меня вызвали сюда, вы — допрашиваете, вы — обвиняете в убийстве. Вы можете меня и арестовать… Чего же вам кричать да еще стучать по столу? Несерьезно… Не вам, а мне следовало бы волноваться, кричать…