Начавшийся еще с ночи снегопад не прекращался, и Ефимов подумал, что Изотов, пожалуй, прав.
— Будь что будет, — сказал он и повалился рядом с Изотовым. Усталость взяла верх над осторожностью. Запахну́в плотно полушубок, он втянул голову в поднятый воротник и, согреваясь собственным дыханием, погрузился в тревожный сон. Засыпая, Ефимов не переставал думать о том, что надо бы уйти в лес, подальше от села, в котором могут быть немцы, выставить пост… И ему казалось, что он кого-то тормошит, уговаривает, но тщетно… Потом почудилось, что кто-то осторожно дотрагивается до него, он хотел приподняться, Оглянуться, но ощущение быстро угасло, и он снова погрузился в тревожный сон.
Его разбудил едва слышный рокот моторов. За время долгих блужданий по лесу ухо впервые уловило знакомые каждому партизану настораживающие звуки. Ефимов приподнялся, отвернул воротник, сдвинул ушанку. «Да, точно! Тарахтят моторы… Значит, тут немцы…» Он стал вглядываться в просветы между молодыми, причудливо заснеженными елями, перевел взгляд на то место, где лежали товарищи, и… никого не увидел. Острое чувство страха мгновенно пронзило его. Он вскочил на ноги и только тогда сообразил, что их завалило снегом.
Сугробы, прикрывавшие спящих, напомнили привал в лесу на снежных могилах безвестных людей. Машинально он пересчитал сугробы и удивился. Пересчитал еще раз:
— Один, два, три, четыре, пять… Я — шестой. Где же остальные?
Быстро прошел вдоль ряда спящих, варежкой смахивал с них снег, еще раз пересчитал: не было Васина и Гороховского. И место, где они лежали, уже замело пушистым снегом. «Куда их понесло?» — недоумевал Ефимов. Оглядевшись, он увидел едва заметные следы. Они привели его к проторенной группой дорожке, которая вилась по склону. «Зачем? Неужели?..» Мелькнула догадка. Он взглянул в сторону низины и ужаснулся. Метрах в двухстах по пояс в снегу с трудом пробирались два человека. Они шли к тому самому селу, из которого недавно доносилось урчание моторов.
— Так и есть! — с досадой произнес Ефимов. — Выбросили отруби и теперь с голодухи лезут в самое пекло! Идиоты!
«Догнать, во что бы то ни стало, догнать и вернуть», — твердил Ефимов, расстегивая ремни и сбрасывая с плеч задубевший от мороза полушубок. Забыв об усталости, в одной гимнастерке, он кинулся вдогонку за товарищами. По проложенной ими снежной траншее Ефимову было легче двигаться. От шедших впереди его отделяло уже не более двадцати шагов. Он хотел тихо окликнуть их, но в этот момент Гороховский упал, подымаясь, увидел Ефимова, что-то сказал Васину, и тот мгновенно обернулся, держа наготове автомат. Стараясь не кричать и едва переводя дыхание, Ефимов со злостью выпалил: