— Так точно, ясно, товарищ командир! — отчеканил Орлов. — Не подведу. А за амнистию, товарищ командир, благодарю вас…
— М-да-а… Благодаришь, — тихо пробормотал Никитин и принялся распределять остальных.
… Воевал москвич Орлов неплохо. Даже хорошо. Впрочем, не будь он взят при оружии и в форме оккупантов с мерзким трехцветным лоскутком на рукаве, можно было бы смело сказать — воевал отлично! Но…
* * *
Война подходила к концу. Партизанская дивизия уже была расформирована. Бывший командир батальона Владимир Савельевич Никитин получил назначение на работу в Москву. В сущности у него все было впереди. Когда отпраздновали победу над гитлеровской Германией, ему не исполнилось и тридцати лет, он только входил во вкус новой для него работы, мечтал обзавестись семьей.
Правда, выглядел он много старше своих лет. Сказались тяготы войны, ранения и не в последнюю очередь особенность его характера. Уж очень близко к сердцу принимал он не только безмерные бедствия советских людей, но и то, что другим, более равнодушным людям казалось мелочью. Среди партизан он славился скрупулезной точностью в исполнении своих обязанностей, высокой требовательностью к себе и к своим подчиненным и, вместе с тем, исключительной человечностью, душевностью. И не случайно, комната на Земляном валу, где он поселился, приехав в Москву, вскоре стала местом постоянных встреч бывших партизан.
Как-то в жаркое воскресное утро к Никитину неожиданно явился его большой друг — бывший начальник штаба партизанского батальона Иван Иванович Родин. Не раз во время войны они мечтали о такой встрече именно в Москве! Для многих товарищей эта мечта оказалась несбыточной — они полегли в далеких лесах и полях…
Иван Иванович был человек общительный, жизнерадостный и, в отличие от Никитина, весьма разговорчивый. Войдя в комнату, он весело отрапортовал:
— Иван Иванович Родин, главный эксперт и дегустатор винно-ликерно-водочно-спиртовой и прочей такого рода мерзкой продукции — прибыл без вашего вызова!
Друзья горячо расцеловались, посыпались взаимные вопросы. Прошло всего несколько месяцев с тех пор, как они расстались, да и в батальон Никитина капитан Родин прибыл незадолго до расформирования дивизии, однако и нескольких дней совместной боевой жизни бывает достаточно, чтобы навсегда остаться самыми преданными и верными друзьями. Когда Никитин уезжал в Москву, капитан Родин остался в армии и вскоре отбыл в Германию добивать фашистов. А теперь он ехал со своей частью на Восток. Так назревали события…
Увлеченно, с шутками и прибаутками Родин рассказывал о своем житье-бытье, о планах на дальнейшее и вдруг вспомнил: