«Партизаны! Наконец-то!» — мысленно воскликнул и доктор Морозов. Он остался в помещении и делал вид, что, невзирая на взрывы и возникшую суматоху, пытается разбудить им же усыпленных летчиков. Он был невольным свидетелем тяжелых испытаний, выпавших на долю Люды, ее непоколебимой стойкости и самоотверженности. «Значит, Катя на свободе, а вот Люда…» — и Морозов опять и опять напряженно искал способ спасти девушку.
А Люда, не в силах подняться, пыталась ползком добраться до окна. «Это они! Они!» — твердила она. Ей хотелось увидеть, что происходит там, за окном, утвердиться в своей догадке. Услышав ее голос, Морозов обернулся и, забыв о предосторожности, поспешил к ней.
— Хальт! Цурюк! — истошно заорал вбежавший в помещение гестаповец. Он грубо отстранил доктора, схватил Люду за волосы и стал поднимать. Девушка яростно, исступленно сопротивлялась. Рассвирепевший гестаповец, стал избивать свою жертву. И в этот момент раздались громовые раскаты новых взрывов, на аэродроме забушевал огненный смерч, взрывная волна выбила стекла, сорвала маскировочные занавески. Погас электрический свет, и комнату залил отсвет бушевавшего на аэродроме моря огня.
Оглушенный гестаповец, невольно выпустив свою жертву из рук, шарахнулся в сторону. А Люда поднялась во весь рост и, вскинув руки, торжествующе закричала:
— Вот! Вот где Катя! Это она! Она! Конец, конец вам, гады! Ха, ха, ха!.. Всполошились?! Капут!
За всю свою короткую жизнь она впервые почувствовала себя могучей, способной сокрушать врагов и пойти на смерть ради жизни и счастья других людей.
Здание затряслось от взрывов, со стен и потолка пластами сыпалась штукатурка, все скрипело и трещало. Вбежавшие немец-врач и несколько санитаров стали поспешно выносить так и не проснувшихся летчиков.
— Что вы стоите, как истукан! — подскочив вплотную к Морозову, крикнул немец-врач. — Берите!..
Машинально Морозов последовал за немцем, поставил на ноги одного из летчиков и потащил к выходу. У двери он оглянулся — Люда опять лежала на полу.
— Шнель! Шнель! — торопил его немец-врач.
Но Морозов не реагировал. Он шагал размеренно, как механизм, устремив взгляд в невидимую точку. Ему все еще казалось, что он там, в комнате, видит худенькую фигурку девушки в изодранном платьице со вскинутыми над головой худыми руками, слышит ее торжествующий крик. И снова и снова его мозг сверлил вопрос: «Как ее спасти? Что делать?»
Едва Морозов вышел из здания, как позади послышался протяжный треск и грохот. Инстинктивно Морозов обернулся и обомлел. Здание рухнуло. Люда была погребена под его обломками вместе со своими палачами — гестаповцами и остальными немцами, оставшимися в здании…