Пока Майер самоотверженно боролся, Рихард и Фридрих пробирались через проходной двор и уже надеялись благополучно уйти. Но здесь их настигли преследователи.
Рихард едва переводил дыхание. Он остановился, выхватил пистолет, но Фридрих потянул его в сторону. Рихард огрызнулся:
— Беги, говорю! Уноси рацию! Слышишь?
Но на этот раз Фридрих не повиновался. Он несколько раз выстрелил и заставил преследователей укрыться за выступом стены. Подталкивая Рихарда, он повелительно прикрикнул, впервые обращаясь к нему на «ты»:
— Беги! Именем партии, беги! Я прикрою…
Рихард скрылся за каким-то флигелем, а Фридрих продолжал методично стрелять, как только преследователи осмеливались высунуться из-за укрытия. Когда же он последовал за Рихардом, на него обрушился град пуль. Фридрих остановился, широко расставив ноги. Мелькнула мысль: «Конец!.. Последний патрон…» Силы покинули его, он упал, хотел достать гранату, но потерял сознание.
В квартире гестаповцы учинили полный разгром: они перевернули все вверх дном, сняли радиаторы, распороли матрацы и диваны, сорвали с пола паркет, но, разумеется, ничего не обнаружили. В разгромленную квартиру прибыл штандартенфюрер СС Вихтенберг в сопровождении оравы эсэсовцев. Он опознал Майера, узнал и найденный здесь китель, в котором видел Рихарда в лесу. Вихтенберг был вне себя:
— Ушел главный! — вопил он на вытянувшегося перед ним эсэсовца. — Понимаете, слюнтяи! Главный ушел, ушел с рацией, шифрами, явками…
В квартиру, запыхавшись, вбежал эсэсовский офицер и, отдуваясь, доложил, что взят еще один.
— Живьем?
— Так точно, господин штандартенфюрер. Увезли…
— Какой он из себя, — нетерпеливо прервал Вихтенберг. — Пожилой, толстый, со шрамом на лбу?
— Прошу прощения, господин штандартенфюрер. Я заметил только, что он в форме оберштурмфюрера. Ранен в плечо, горло и, кажется, ноги перебиты… Но будет жить, господин штандартенфюрер! Хотел подорвать себя и рацию, но не успел…
— Рацию захватили?! — воскликнул Вихтенберг.
— Так точно, господин штандартенфюрер.
— Болван! Что же вы сразу не сказали? Понимаете, рация Москвы в наших руках!
Эсэсовский офицер смахнул повисшую на конце носа каплю пота и щелкнул каблуками. Вихтенберг стремглав выбежал из комнаты…
Солдаты выносили трупы. Один из них поднял с пола голову Гитлера, отколовшуюся от бюста, заглянул внутрь ее и, убедившись, что она совершенно пуста, равнодушно отбросил в сторону.
Вихтенберг не скрывал злорадства, когда к нему в кабинет на носилках принесли раненого Фридриха.
— А! Старый знакомый! — воскликнул он. — Теперь я сам вижу, что у тебя действительно имеются «пробоины»… Не так ли, красавчик?