Стал располагаться на отдых и штаб полка. Войдя в просторную чистую комнату, старший лейтенант Томов, помощник начальника штаба полка по разведке, оглядел помещение. Хатой он остался доволен и тотчас же велел связным вносить имущество.
У большой крестьянской печи хлопотала пожилая полька — хозяйка дома. Обернувшись на шум, она добродушно спросила Томова:
— Пан бендзе до нас мешкать?
— Нет, хозяичка. Мешать мы вам не будем…
Полька сделала удивленное лицо, но промолчала. А когда связные стали вносить вещи, снова задала свой вопрос:
— Пан бендзе мешкать? Мешкать до нас?
— Что вы, мамаша, не беспокойтесь, не будем мы мешать, — наперебой спешили заверить хозяйку связные.
В это время с охапкой дров в руках в комнату вошел хозяин. Он о чем-то поговорил с женой и подошел к Томову.
— Пан мувил цо не бендзе мешкать, але юш мешкае? — учтиво проговорил он.
«Что за чертовщина! Придется, видно, перейти в другой дом, раз хозяева считают, что мы им мешаем…» — подумал Томов и хотел уже дать распоряжение подыскать для штаба другое помещение. Недоразумение разрешил полковой врач Зимма. Чех по национальности, он до войны долгое время жил в Польше и польский язык знал хорошо. Он-то и объяснил, что «мешкать» по-польски вовсе не означает «мешать».
— «Мешкать» — это жить, проживать, — сказал Зимма со смехом.
Обстановка сразу разрядилась. Пан Янек, так звали хозяина, оказался добродушным и словоохотливым. Он с готовностью объяснил, в каких направлениях от деревни расположены «воеводства» — районные центры, какие там гарнизоны и что особенно старательно охраняется оккупантами.
Все это было очень важно, тем более, что командование дивизии намеревалось задержаться в этих местах на два — три дня, так как после непрерывных боев партизаны очень нуждались в отдыхе.
Надо было дать передышку и коням. Длительные ночные переходы измотали их. К тому же почти все лошади были раскованы. Правда, снег уже сошел, ко по ночам, когда дивизия находилась в рейде, дорога подмерзала. Лошадей надо было ковать, и партизанские старшины собирали по селам кузнецов. К этому важному делу привлекли и пана Янека.
Во время обеда пан Янек неожиданно хлопнул себя по лбу:
— Старый дурень! Чуть не забыл! — и он рассказал, что по ту сторону шоссейной дороги Тарногруд — Замостье, в селе Щевня, одна польская семья укрывает раненого советского летчика. Более того, дан Янек сказал, что летчика будто бы привезли в тот дом… немцы!
Последние слова хозяина вызвали у партизан недоверие. Мало ли какие слухи ходят среди местных жителей! А те все выдают за правду.