На малочисленный гарнизон полиции в селе, где комендантом был долговязый немецкий вахмистр, оккупанты возложили сбор продуктов для эсэсовских охранников расположенного поблизости крупного аэродрома.
Об этом гарнизоне по всей округе шла худая слава. За угон молодых парней и девушек в Германию на рабский труд, за расправы с беззащитными стариками, сыновья которых ушли в Красную Армию, за казни ни в чем неповинных людей ставленник «нового порядка тысячелетнего царства» — фашистский вахмистр снискал себе жгучую ненависть советских людей.
Ненавидел его и Гриша Бугримович — восемнадцатилетний веснушчатый парень со свисающей набок прядью рыжих вьющихся волос. Он замышлял покончить с гитлеровским комендантом, но о своем намерении никому из членов подпольной комсомольской организации не рассказал. «Чего буду заранее болтать, — думал он. — А вдруг не получится, тогда опять скажут, что Гришка нахвастал!» Гриша и в самом деле любил похвастать. Знал он, что многие считают его первым на селе пустозвоном. И он не понимал, как это у него получалось: ведь он сознавал свой недостаток, злился на себя, пытался исправиться, но всякий раз увлекался и снова хвастал.
Однажды молодые подпольщики крепко отчитали его, к тому же в присутствии Катюши Приходько — миловидной, хрупкой девушки, в которой Гриша души не чаял. Помня об этом, парень и решил исполнить задуманное, наперед не сказав никому ни слова.
Война была в разгаре.
Вблизи села, где действовала молодежная подпольная организация, в гуще леса обосновалась разведывательная группа, присланная в эти края командованием одной партизанской бригады для наблюдения за немецким аэродромом. Вскоре партизанам удалось установить связь с сельской подпольной организацией. Не прошло и несколько дней, как в расположение партизан пришли связная от подпольщиков Катя Приходько и старик колхозник дед Игнат. Едва переводя дыхание, девушка сообщила:
— Гришка Бугримович убился!
— Начисто! Как не бывало! — подтвердил старик и сокрушенно покачал головой.
…Над селом сгущались сумерки. Черные облака обложили окрестность: весенний дождь был теплым и затяжным.
По пустырю, мимо полуразвалившегося домика, где до войны размещалось сельпо, хлюпая сапогами по раскисшей глине, скользя и шатаясь, шел немецкий комендант. Нахлобучив на голову остроконечный колпак серо-зеленого дождевика, он что-то бормотал, жестикулируя руками.