- Странно это, Димка, - задумался дядя Леша. – А в последнее время с ней ничего такого не происходило? Она не падала, не ударялась?
- Нет, ничего… - ответил Димка, но запнулся, вспомнив про то, что Лиса не так давно ухитрилась утонуть, а еще стала оборотнем – вот это как раз сложно было не отнести к странностям и необычностям, но как ты о таком взрослому расскажешь? И мальчик решил промолчать. Зато спросил. – А раньше здесь ничего похожего не случалось? Или, может, сказки какие рассказывали?
Дядя Леша задумался, потом сказал:
- Да ладно тебе, Димка, в сказки верить. Мало ли что рассказывают. Тут дело, наверняка, не в сказках. Могу предположить, что Василиса твоя просто повзрослела, или же хочет это показать другим, или сон ей какой-нибудь приснился. Много чего можно предположить. А сказки… Слышал я, к примеру, от бабки историю одну. Ты знаешь, кто такие навьи дети?
- Неа, - мотнул головой Димка.
- Это дети, которые умерли некрещеными, да еще как-нибудь по злому умыслу… Так раньше считали. Так вот, говорят, будто навьи дети мечтают вернуться в этот мир. У них это редко получается, но горе тому, чьим телом они могут овладеть – его душа никогда не найдет покоя, скитаясь между Навью и Явью. А тело их перейдет к навье. Только…
- Что только? – спросил Димка, уже понимая, что дядя Леша зря иронизирует. Ваня вот сразу догадался. А он, Димка… был ослом.
- Только они во время русалий волю имеют, а русалии давно прошли, – дядя Леша рассмеялся. – Ты не волнуйся, страшные сказки останутся страшными сказками, а с Василисой я вечерком поговорю, хорошо? Зайду к вам в гости и поговорю. И все будет нормально.
- Хорошо, - кивнул головой Димка, уже сообразив, что не туда и не по тому адресу он со своей бедой побежал. В Олешь нужно было идти, к Ване. Только он и никто другой может помочь ему вернуть сестру.
- Милое дитя, поднимайся, дай мне руку, я тебе помогу!
Василиса открыла глаза. Перед ней стоял мужчина с длинными слегка вьющимися волосами, аккуратной бородкой и тонкими усиками. Одет незнакомец был очень странно: в какой-то белый то ли халат, то ли просто в какую-то простыню, которая, тем не менее, смотрелась как одежда.
Лиса удивленно на него уставилась.
- Кто вы? – спросила она.
- Я? Пожалуй, правильней меня назвать Тенью, - смущенно ответил мужчина. – Впрочем, здесь очень много теней. Почти всех нас можно так называть.
Василиса все же решилась и ухватилась за протянутую ей ладонь. Тень помог ей встать.
- Где я? – спросила девочка, удивленно оглядываясь. Впрочем, вокруг нее и разглядывать-то было нечего – повсюду, куда ни глянь, была пустота. Приглушенный, голубоватый свет шел отовсюду, но ничего не освещал – без конца, без края, без границ – только пустота. У Василисы закружилась голова. Она пошатнулась и зажмурилась.