— Что вы делаете?! — завопила администратор.
Я вошел в номер. Архабов даже не пошевелился. Я взял его руку — она уже была холодной.
— Как вы посмели? — ворвалась в номер администратор.
— Вызовите милицию, — сказал я, оборачиваясь. — И «скорую». Нет, «скорую» не надо, поздно.
Она наконец поняла и попятилась к двери, не в силах оторвать взгляд от покойника. Наткнувшись на входящую в дверь жену Архабова, она вскрикнула и бросилась вон.
— Не надо сюда входить. — Я попытался вывести женщину в коридор, но она неожиданно с силой толкнула меня и вбежала в номер.
Я не знал, что мне делать. Она схватила Архабова за плечи и подняла. Его глаза были закрыты. Настольная лампа освещала бледное лицо, на котором осталось выражение невыносимой муки.
— Что это? — показала она пальцем.
И я увидел: вся шея Архабова была в синих пятнах. Кое-где виднелись глубокие царапины.
— Не знаю. — Я был потрясен. — Час назад этого не было — это точно.
Она заплакала и опустилась на колени. Архабов сидел на стуле, запрокинув голову, словно хотел внимательно рассмотреть потолок. Женщина, продолжая плакать, обняла холодное тело и крепко к нему прижалась. Я ощутил, что меня бьет озноб. Уж лучше я подожду в коридоре.
Опять приехал капитан. Он сразу же пошел в «люкс» к Архабову, а усатый сержант кивнул мне, как старому знакомому. Я заглянул в номер.
— Вы жена? — спросил капитан, и женщина кивнула.
— Обождите в коридоре. Толя, проводи ее.
Сержант взял женщину под руку, но она покачала головой:
— Я сама.
Ее лицо было измазано растекшейся тушью. Когда она вышла, капитан подошел к трупу, всмотрелся и ткнул пальцем в синяки на шее:
— Его задушили. Очень характерные повреждения.
Потом он обратился ко мне:
— Если не ошибаюсь, это он был сегодня с вами, когда мы работали наверху?
Я кивнул.
— Вы обнаружили труп?
— Да. К нему приехала жена, но он не открывал дверь. Тогда я заглянул в окно и увидел.
— Он был именно в таком положении?
— Нет, он лежал на столе, — сказал я и осекся.
Ведь Архабов лежал, уткнувшись лицом в бумаги. Их было много, этих бумаг, целая стопка. А сейчас стол был чист. На нем осталась только лампа.
— А прямо вы его посадили?
— Нет, это сделала его жена.
— Ничего нельзя трогать, — сказал капитан, ни к кому конкретно не обращаясь.
Я выглянул в коридор: жена Архабова сидела на диване и курила. Я увидел, что она опять плачет. Может быть, это она забрала бумаги со стола? Но зачем? И куда она их дела? Уж не в ту ли черную сумочку, что лежит рядом с ней?
— Когда вы видели его в последний раз? — спросил из комнаты капитан.
— Когда вы его допрашивали. Потом он исчез. И больше живым я его не видел.