Румянец на лице мисс Пеллистон сгустился на полдюжины оттенков, что, должно быть, доставило её спутнику некоторое удовольствие, ибо, тронув лошадей, он широко ухмыльнулся.
Эта самодовольная ухмылка понравилась Кэтрин не больше, чем почти неприкрытая угроза. Он предостерегал её, разве нет? Неужели это самоуверенное животное всерьёз полагает, что она его преследует?
— Вы забываете, — начала она, едва совладав с зарождающимся желанием наброситься на виконта с кулаками, — что саму леди Каролину также признали безумной. Она связалась с лордом Байроном, будучи не в состоянии мыслить здраво. Разумная женщина на её месте, определённо, держалась бы подальше от опасных мужчин.
— Вы полагаете? Сами-то вы не держитесь подальше от меня, хотя я, по вашим словам, обладаю тьмой недостатков.
— Я стараюсь держаться подальше, — отрезала Кэтрин, — но вы всегда тут как тут.
— Осмелюсь напомнить, что если бы я не был тут как тут, вы бы сейчас чахли в публичном доме, лежали, раздавленная экипажами, или стирали пальцы в кровь, работая в мастерской у портнихи.
— В таком случае вас должно утешить, милорд, что мне уже не грозит никакая опасность и вам нет нужды тратить своё драгоценное время, героически спасая меня. Вы вольны поступать исключительно так, как вам нравится. А если у вас вдруг случайно вошло в привычку спасать беззащитных женщин, можете направить свои усилия на ту, у которой сейчас находится моё платье. Полагаю, такой род занятий больше отвечает вашим вкусам.
— Ваше последнее высказывание, мисс Пеллистон, отдаёт ревностью.
— О! — воскликнула она, притопнув ножкой, и тем самым вспугнув лошадей. — Ну что вы за самодовольный хлыщ!
— А что у вас за дьявольский характер? Полагаю, вы бы с удовольствием врезали мне сейчас, — добавил Макс с улыбкой, заставившей Кэтрин задохнуться от ярости. — Нет, по зрелом размышлении я вспомнил, что удушение вам более по нраву. Может, вам хотелось бы вцепиться этими белыми женственными пальчиками мне в горло и удавить. Имейте в виду, сперва придётся изрядно потрудиться над шейным платком. Более действенно просто ударить меня в нос, правда, при этом больше шансов замараться. В любом случае пострадает мой галстук, чего Блэквуд мне никогда не простит.
— Вы невозможны, — проворчала она, сжимая и разжимая кулачки. — Как бы я хотела быть мужчиной.
— Я рад, что вы им не являетесь. Мужская ярость даже близко не столь занимательна, как нынешний спектакль. Вы похожи на взбешённого котёнка. С этого момента я буду звать вас Кэт.
— Я никогда не позволю…
— Я никогда не жду позволения, мисс Пеллистон… Петтигрю… Пеннимен… Кэтрин… Кэт. Сколько же у тебя имён?.. Словно у обычного уголовника.