После этого случая посол пригласил меня для беседы наедине. Он хотел понять, каким образом мне удается „угадывать мысли Москвы". Сказал ему, что тут нет никакого особого секрета: просто срабатывают „чутье и опыт", приобретенные мною в процессе подготовки в течение длительного времени проектов важных решений.
Зарубин после этого издал распоряжение, чтобы все проекты телеграмм из посольства в Москву предварительно визировались мною, прежде чем их давать на подпись послу. 24 июля 1954 года я был назначен советником-посланником посольства.
В 1955 году в Сан-Франциско торжественно отмечалось 10-летие со дня создания ООН. Советскую делегацию возглавлял Молотов. В Нью-Йорк он прибыл пароходом, но в Сан-Франциско решил поехать поездом, чтобы немного посмотреть страну. В поездку он взял с собой Зарубина, а тот меня. К этому времени я вроде неплохо разбирался в проблемах страны и мог быть полезен в поездке.
Мы проехали по железной дороге три дня и две ночи. На станциях собиралось много любопытствующих, желавших увидеть „живого Молотова". „Холодная война" была в разгаре, но поездка прошла, к счастью, без всяких эксцессов или инцидентов. Лишь на остановке в Чикаго, где живет много эмигрантов славянского происхождения и где находилось руководство профсоюзов, враждебно настроенных против СССР, собралась довольно большая толпа, которая, когда Молотов выглянул из окна, начала громко кричать: „Бу-у-у…" (но без других проявлений прямой враждебности).
Когда поезд тронулся, Молотов спросил Зарубина, что кричали собравшиеся.
„А это, Вячеслав Михайлович, знак приветствия у американцев", — не моргнув глазом сказал посол (фактически же в США это проявление неодобрения).
Молотов посмотрел на него с некоторым недоумением, заметив, что у американцев странный способ приветствовать иностранцев.
Я промолчал, чтобы не подводить посла.
Еще об одном случае хотел бы вспомнить, эпизод небольшой, но довольно характерный для оценки умонастроения Молотова.
По дороге из Нью-Йорка в Сан-Франциско нас в поезде сопровождал (в своем купе) официальный представитель госдепартамента. Человек весьма любезный, нам не надоедал, хотя охотно помогал, если к нему обращались за помощью.
Как-то Молотов заинтересовался местами, где мы проезжали, и захотел посмотреть по карте, где мы находимся. У нас, к сожалению, ни у кого не оказалось карты. Обругав всех нас „безмозглыми", он надулся. Что делать?
Я пошел тогда к американцу. Он сказал: „Нет проблем, подождите следующей остановки, и у вас будет карта".
И действительно, он вскоре принес красочную карту с указанием железных дорог и всех станций на нашем пути. Однако на ней было одновременно показано местоположение крупных военных лагерей и баз на этой территории с указанием железнодорожных станций, где надо было сходить, чтобы добраться до этих объектов.