1 ноября я передал Р.Кеннеди, что Хрущев согласен с этими соображениями и не сомневается, что слово, данное лично президентом по вопросу, относящемуся к Турции, будет выполнено.
Самое любопытное в этом диалоге с Кеннеди о сохранении в тайне договоренности по американским ракетам в Турции было то, что сам президент был готов в наиболее критический момент кризиса признать такое обязательство публично, чтобы только не сорвать из-за этого важную договоренность с Хрущевым об урегулировании кризиса.
Как сообщил мне Раск много лет спустя, госсекретарь предложил, а президент дал согласие, в случае необходимости, еще на один шаг: Раск звонит Эндрю Кордье, старому другу и заместителю Генерального секретаря ООН, и передает ему текст заявления, которое будет опубликовано У Таном. Заявление Генерального секретаря будет содержать как бы его собственное предложение о выводе как советских ракет с Кубы, так и американских из Турции. Кордье должен был передать этот документ У Тану только после специального дополнительного сигнала лично от Раска. Однако события развивались быстро и таким образом, что такого сигнала не потребовалось, ибо Хрущев согласился на негласную договоренность. А текст „заявления" У Тана так и остался в глубокой тайне, известный только президенту, Раску и Кордье.
То, что Хрущев не настоял на том, чтобы Кеннеди дал не конфиденциальное, а публичное обязательство (а он мог этого добиться, как это видно из слов Раска) о выводе ракет из Турции, — было его большой ошибкой и стоило ему впоследствии дорого. Кеннеди был провозглашен средствами массовой информации как несомненный победитель в опасном кризисе, поскольку никто не знал о секретной сделке по „обмену базами" на Кубе и в Турции, а все видели только унижение Хрущева, когда вывозились советские ракеты.
Фактически же окончательное урегулирование кризиса не было ни большой победой, ни крупным поражением для обоих лидеров. Кеннеди, по существу, добился восстановления status quo, которое существовало вокруг Кубы до ввоза советских ракет. Но ему пришлось де-факто согласиться с присутствием на Кубе советского военного персонала. Главное, Хрущев добился обязательства от Кеннеди не нападать на Кубу (т. е. то, что он и Кастро хотели), а также дополнительного обязательства о вывозе американских ракет из Турции. Правда, последнее обязательство осталось „за занавесом", это дало Кеннеди большое пропагандистское преимущество.
Потребовалось еще около двух месяцев интенсивных дипломатических переговоров и обменов посланиями на высшем уровне, и только 7 января 1963 года заместитель министра иностранных дел СССР В.Кузнецов и постоянный представитель США при ООН Э.Стивенсон направили Генеральному секретарю ООН совместное письмо, в котором в связи с урегулированием кубинского кризиса предложили снять этот вопрос с повестки дня Совета Безопасности.