«Кенгуру был очень сильным и отбросил от себя охотников. Тогда они все прыгнули на него, и охотник, оказавшийся внизу кучи, был затоптан до смерти. Но и кенгуру казался мертвым. Они похоронили охотника с его щитом и хурингой, а тело кенгуру взяли с собой в Ундиару. Он оказался на самом деле не мертвым, но умер позднее и был положен в пещеру. Его не ели. Потому что там, где было тело животного, в пещере возник каменный раачом, в который после смерти ушел его дух. Вскоре после этого умерли и охотники, и их духи ушли в озерко поблизости. Сказание гласит, что в древние времена огромные множества кенгуру приходили в пещеру, и тела их исчезали в земле, и духи их уходили в камень».
Индивидуальная охота здесь переходит в охоту целой стаи. Охотники идут на зверя безоружными, рассчитывая похоронить его под людской массой. Общим весом его можно задавить. Но он очень силен и отбивается так, что людям приходится нелегко. В пылу борьбы первый охотник сам оказывается внизу, и его затаптывают до смерти вместо кенгуру. Его хоронят со щитом и его священной хурингой.
История об охотничьей стае, которая идет на особенного зверя и по ошибке вместо зверя убивает лучшего охотника, встречается по всему миру. Она завершается плачем по мертвому; охотящаяся стая здесь переходит в оплакивающую стаю. Это превращение образует сердцевину многих важных и широко распространенных религий. И здесь, в этой легенде аранда, говорится о погребении жертвы. Щит и хуринга похоронены вместе с ним, и упоминание о хуринге, считающейся священной, придает событию торжественную ноту.
Само животное, умершее позднее, похоронили в другом месте. Это пещера, ставшая позднее центром сбора для кенгуру, которые приходили и исчезали в ней. Ундиара — так называется эта округа — стала священным местом, где тотем кенгуру производит свои ритуалы. Ритуалы служат приумножению этого животного и, покуда все делается правильно, здесь всегда будет много кенгуру.
Замечательно, как в этой легенде накладываются друг на друга два совершенно различных процесса, образующие ядро религии. Первый состоит, как уже показано, в превращении охотящейся стаи в оплакивающую; второй, разыгрывающийся в пещере, — в превращении охотничьей стаи в умножающую. Для австралийцев второй процесс гораздо важнее, он буквально составляет сердцевину их культа.
То, что оба выступают вместе, говорит в пользу главного тезиса этого очерка. Каждая из четырех основных форм стаи с самого начала имеется повсюду, где есть люди. Еще и поэтому всегда возможны превращения одной стаи в другую. В зависимости от того, на какую из них падает акцент, образуются различные фундаментальные формы религии. В качестве важнейших групп в этом отношении я выделяю оплакивающую и приумножающую стаи. Но есть еще, как мы увидим, охотничьи и военные религии.