Дни на курсах шли своим чередом, по одному и тому же, строго заведенному распорядку: поднимались по команде, выходили на зарядку. После завтрака — аэродром, полеты, вечером — теоретические занятия. Но как бы мы ни уставали за день, обязательно от строки до строки прочитывали все — свежие газеты, напряженно следили за событиями на фронте. Никогда не забыть мне, с каким ликованием встретили наши ребята сообщение Совинформбюро о полном разгроме фашистов под Сталинградом. Да разве только мы одни радовались?
Повсюду: и на фронте, и в тылу шел сбор средств в фонд обороны. Не оставались в стороне и мои земляки. Из Чебоксар мне писали, что на первое февраля в фонд строительства самолетов и танков для Красной Армии в Чувашии было собрано больше шестидесяти миллионов рублей. Отдавали свои трудовые сбережения колхозники, рабочие, лесорубы, врачи, учителя и даже школьники. «Все для фронта!» — этот призыв стал поистине всенародным, крылатым: победа над врагом ковалась не только на фронте, но и в тылу.
Как-то меня вызвал к себе начальник курсов: «Нужно ехать на один из заводов вручать Красное Знамя Комитета обороны». Выехали мы вчетвером — гвардии капитан Новиков, я и Герои Советского Союза старшие лейтенанты Демченков и Хлобыстов. Эти две фамилии были очень популярны среди летчиков, особенно много в свое время писали о мастере воздушного тарана Алексее Степановиче Хлобыстове. Только в одном бою он сделал два тарана, был сбит и сам, без памяти упал в лесу. Там и подобрали его наши солдаты. После госпиталя Алексей попал на курсы усовершенствования, закончил их с отличием и вернулся на Северный фронт. Летом 1943 года я оказался в Москве, зашел по знакомому адресу и застал Лешину сестру в большом горе — она получила похоронную… Позже, из писем друзей, я узнал о подробностях гибели бесстрашного летчика. Хлобыстов возвращался домой после выполненного задания и по пути наткнулся на немецкого истребителя. Оба одновременно открыли огонь — и оба упали на землю, сгорев где-то в Мурманских лесах…
Но это случилось уже несколько месяцев спустя, а пока мы все вчетвером ехали на завод. Там в обеденный перерыв собралось полным-полно народу, с лозунгами, транспарантами. Под гром аплодисментов Алексей Хлобыстов от имени фронтовиков и гвардейцев вручил рабочим знамя. Люди с волнением слушали его страстную, взволнованную речь. Потом на трибуну поднимались рабочие, и каждый, целуя уголок знамени, давал клятву трудиться еще лучше. А назавтра, в такой же торжественной обстановке, мы вручали переходящее Красное Знамя другому заводу, где выпускались тогда самолеты, прозванные немцами «черная смерть». Мы многое узнали за эти два дня, многое увидели, у нас появилось немало новых друзей, с которыми позже завязалась переписка.