Вадлер предложил ей стать агентом СД, она согласилась. Согласилась машинально, не думая. Ей казалось, что она нашла лучший выход из положения. На самом же деле она все глубже и глубже вязла в трясине лжи и предательства.
Через некоторое время с провокационной целью Сухожилову — теперь она стала Зембровецкой — посылают в концлагерь. Ее задача — втереться в доверие честных советских людей, а затем выдать их. Ей «везло». В лагере она довольно близко сошлась с женой партизана Аней Степановой. Та поверила предательнице, ее выдуманной биографии, выдуманным подвигам… Как-то Аня проговорилась, что ее муж сейчас на подпольной работе и что иногда он бывает у ее матери. Сухожилова-Зембровецкая немедленно передала эти сведения в СД. За квартирой старухи установили наблюдение, и вскоре Степанов был арестован.
Потом она выдала разведчиков, посланных на связь с Петровым, и самого Петрова. И каждый раз Вадлер обещал, что это задание будет последним… Потом полковник взял ее к себе в штаб секретарем-машинисткой. Ему нужен был рядом человек, которому можно хоть частично довериться. Не потому, что человек этот предан, а хотя бы в силу того, что он связан с тобой общими преступлениями.
Так и жила Ирина-Люся. Днем стучала на машинке и выслушивала любезности офицеров, вечерами кутила в ресторане. Избегала оставаться одна. Потому что тогда наваливались тоска и страх, зажимали в тиски. Оглушала себя спиртным. Становилось легче. Вначале случалось это довольно редко, в тягостные минуты одиночества, потом все чаще и чаще. И скоро наступило такое время, когда Люся и полдня не могла прожить без водки.
И тут появился этот славный шофер Петр Костомаров. Нет, не все плохо у нее в жизни, обозначился какой-то просвет. Правда, Петр всего лишь шофер, но ей ли выбирать! И потом в этом парне чувствуется уверенность, сила, то, чего недостает ей, Люсе.
Вел себя Петр отнюдь не нахально. Да и разговорчивым этого парня не назовешь. Оживлялся он лишь в двух случаях: когда речь шла о доме или о ее, Люсином, прошлом. Ну дом, понятно, а вот ее прошлое… Люсю удивляло, почему оно так интересует Костомарова. Настоящее-то и его и ее куда неприглядней — оба на немцев работают. Но Петр настаивал: понимаешь, хочу все-все о тебе знать. Люся умилялась и рассказывала. Не все, конечно. Особенно о многом приходилось умалчивать, когда речь заходила о военном времени. Ну, жила в Красногорске, ну, не выдержала бомбежек, ушла. Здесь у нее была подруга. Ее не разыскала.
Как попала к Вадлеру? Да, видимо, так же, как и ты в ресторан, — жрать-то надо, вот и пошла работать. А не все ли равно — у Вадлера или еще где? Но Петр-то знал, что далеко не все равно. И как он ни бился, не мог узнать, случайно ли попала Зембровецкая к Вадлеру или сожгла за собой все мосты и пошла на предательство.