— Что ты думаешь об этом, Иван Дмитриевич? — спрашивал я.
— Да что же вам еще надо? Убийцу следователь обнаружил с феерической быстротой. — Еле заметная насмешливая улыбка трогала концы губ.
— Держу пари, Иван Дмитриевич, что ты другого мнения о виновнике злодеяния.
Мой гениальный друг рассмеялся.
— Не проиграй пари, смотри! Против Осипа Лаврентьева действительно грозная улика.
Прошло два дня. Я сидел у моего друга, когда к нему без доклада ворвался страшно взволнованный почтенный седой барин.
— О, какой ужас, какой ужас! Это моя жена! Я только что от нее... Какой ужас, какой ужас... Я — Аргунин...
Путилин чрезвычайно ласково стал его успокаивать.
— Возьмите себя в руки, дорогой мой. Чтоже делать... Уже не вернешь... Вы расскажите лучше все, что знаете об исчезновении вашей жены.
— Моя жена сказала, что поедет в театр.
— В какой?
— В Большой. Прошла ночь. Она не явилась. По правде, я не очень был удивлен и взволнован этим. Частенько случалось, что она после спектакля уезжала ночевать с нашими хорошими знакомыми Авериными. Но когда настал вечер, а ее все не было, я смутился и поехал к Авериным. Оказалось, что они не были в театре и жены моей не видали. Тут вдруг я узнал о страшном злодеянии на Николаевской улице... бросился к властям... и узнал мою жену...
— Скажите, господин Аргунин... Вы простите меня, но между вами большая разница в летах... Я поэтому и задаю этот вопрос, она любила вас?
— Несмотря на это, она меня любила. Но, — по-видимому, какое-то признание не шло с его уст.
— Для пользы дела я попросил бы вас быть со мной вполне откровенным.
— Вот... вот записка, которую я нашел вчера в будуаре моей жены, — хрипло проговорил Аргунин, протягивая Путилину маленький лист плотной английской бумаги. — «У второй колонны, всегдашнее черное атласное домино с постоянной красной гвоздикой».
— Гм... немного, — пробормотал Путилин. — Вот что, господин Аргунин, я должен сейчас же поехать и осмотреть будуар и гардеробную вашей убитой жены.
Мы поехали втроем. Жил Аргунин царственно-великолепно. Мой гениальный друг попросил его оставить одного в отделении красавицы миллионерши. Пробыл он там с час. Когда он вышел, лицо его было невозмутимо-спокойное.
— Ну, ваше превосходительство, нашли вы хоть что-нибудь?
— Очень мало... Но кое-что у меня в руках. Будьте уверены, что я отдам все силы раскрытию этого дела.
В ТЮРЬМЕ У ОСИПА ЛАВРЕНТЬЕВА
— Мы заедем на минутку в сыскное, а оттуда проедем в тюрьму. Путилина ожидал в его служебном кабинете агент X.
— Ну? — спросил Путилин.
— Делал все, как вы говорили, Иван Дмитриевич.