Путилин подошел к Хрисанфову, который стоял, закрыв лицо руками.
— Мне искренне, глубоко жаль вас, господин Хрисанфов. Вы, очевидно, страдаете нервным расстройством. Я постараюсь облегчить вашу участь своими показаниями. Я надеюсь, господа, что и вы поможете? — обратился он к следователю и прокурору.
— О, безусловно! — воскликнули оба.
И действительно, суд, приняв все во внимание, отнесся милосердно к несчастному полубезумцу. Вместо каторги он попал на излечение.
Триумф Путилина был полный.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Наша работа мало-помалу подходила к концу, а удовлетворения, чувства законченности, не было. Это и понятно: нашему желанию отыскать подлинник личного дела знаменитого сыщика, похоже, не суждено было сбыться, несмотря на все старания и усилия. Вот и теперь добровольные помощники в Санкт-Петербурге выполняли одно за другим наши поручения, путешествовали по указанным адресам из одного архива в другой. Пожалуй, мы уже были готовы смириться с тем, что, видимо, документы утрачены... но где-то в глубине сознания жила несогласие и бунтовала мысль — ведь если были копии, значит должен быть и подлинник.
И когда работа над книгой уже была почти завершена, из Санкт-Петербурга пришло долгожданное известие о том, что подлинник личного дела И. Д. Путилина, при активной помощи сотрудницы Государственного исторического архива Санкт-Петербурга и Ленинградской области Натальи Александровны Чекмаревой, обнаружен.
Немедленно была организована поездка в Санкт-Петербург для ознакомления с документами. От нетерпения узнать что-то новое, прикоснуться к бумагам, бывшим когда-то в руках самого Ивана Дмитриевича, дорога казалась бесконечной. Невольно подумалось о том, каким должно быть долгим был сюда путь Ивана Путилина, ведь в 1853 г. железной дороги еще не было.
Петербург встретил нас пасмурным, дождливым и ветреным днем.
И вот, наконец, архив и личное дело И. Д. Путилина. Оно состоит из двух томов. В первом — документы за 1853—1875 годы, во втором — с 1878 до конца службы.
В «деле» — прошения, ходатайства, формулярные (послужные) списки и их копии. К одному из томов присоединено личное дело Ф. Кельчевского, вместе с которым работал Иван Дмитриевич.
Один из томов довольно ветх и местами рассыпается. Но в целом документы сохранены, почти все хорошо читаются, за исключением некоторых карандашных пометок и страниц, написанных неразборчиво.
Несколько документов написано Иваном Дмитриевичем, который имел хороший разборчивый почерк. Фотографий в «деле» нет. Судя по листам ознакомления, до нас никто из исследователей к документам не обращался, хотя с уверенностью этого сказать нельзя: прежние листы могли не сохраниться либо их просто не было, возможно, соответствующие отметки не сделаны.