Выслушивая Джеки, Генри пожимал плечами, и ведь только он мог вынести все комментарии мистера Хирстона. Новое место жительства его сильно разочаровало лишь тем, что после переезда в Викбург самочувствие его родителей не улучшилсь. Они, в конце концов, никак не могли оставить Эдди во Френчтауне. Он преследовал их повсюду уже здесь, притом, что стены не были заняты ни его фотографиями и спортивными наградами. Все покоилось в коробках на полке в туалете около спальни Генри. Эдди все время побеждал в спорте. Он бегал и прыгал быстрее и выше всех. Он мог подтянуться пятьдесят раз, и все перед ним трепетали. Хотя его успеваемость в школе была невысока в отличие от Генри, который всегда получал высокие оценки, не имея никаких неприятностей от учителей. Эдди учился плохо, испытывал крайнюю неприязнь к домашним заданиям и часто пропускал уроки. Однако ему это всегда сходило с рук, потому что каждый знал, что на поле с битой и мячом ему не было равных, что рано или поздно он оденет форму «Red Sox» и будет известен на весь мир своими забитыми мячами. Но вместо этого он упал замертво, растянувшись в водосточном желобе на Файест-Стрит во Френчтауне, его шея была переломана как кости цыпленка, ее сфотографировали отдельно, для следствия. Автомобиль, который сбил его, скрылся, и больше никто его не видел.
---------
На следующее же утро после того, как с его ноги был удален гипс, Генри последовал за стариком, когда тот вышел из сумасшедшего дома. И когда он шел следом за ним, то был рад, что боли в колене больше его не беспокоили. За день до того в кабинете у врача его просто передернуло, когда после удаления гипса он увидел бледную ногу с шелушащейся кожей. Но ходьба давалась ему легко, поскольку он шел за стариком, который неторопливо шествовал по улице.
Если старик не был сумасшедшим, то вел себя, по крайней мере, странно. Его губы шевелились, словно вел беседу с каким-нибудь невидимым собеседником. Время от времени он останавливался и какое-то время стоял неподвижно, глядя в пустоту, словно замирая в каком-то необъяснимом трансе. Затем приподнимал свою черную кепку, похожую на берет, но с козырьком, и продолжал идти. По дороге он еще несколько раз приподнял ее, хотя для этого не имелось никакого повода.
Затем, ускорив ход, он пошел слишком быстро для старика, и от Генри требовалась внимательность, потому что он неожиданно сворачивал куда-нибудь во двор, чтобы сократить путь. Нога Генри начала слабеть, словно внутри прорисовывалась незримая пустота, и он немного начал хромать, но при этом большую часть времени был способен удержать старика в поле зрения.