— Два-десять, говоришь? — Хорт сплюнул сквозь зубы, — Тогда давай, готовь свои чары, а уж мы с ребятками подхватим. Кстати, а где твой пузырь?
— Хм, да еще недавно здесь был! — нахмурился Инош, — Ничего, сейчас найдется как миленький…
Чародей положил на ладонь свои жуткие бусы и начал перебирать нанизанные на нитку зубы. Наконец, отыскав нужный, он крепко сжал его пальцами и начал аккуратно катать между ними, одновременно проговаривая непонятные слова на колдовском языке. На кончиках его пальцев заплясали голубоватые искорки. Колдун тотчас сунул зачарованный зуб в рот и закричал:
— А ну живо ко мне, каббров сын!
Айвен шел по тенистому лесу, наслаждаясь ароматом перегретой хвои и прохладой. Валяться в траве, подставляя спину под палящие лучи солнца? Нет уж, пусть другие на солнце спины жарят, а он предпочитает отдыхать в тенечке и слушать щебет птиц. Осторожно ступая по ковру из опавших иголок, юноша внимательно вслушивался в птичьи переливы и свисты. Конечно, романтик из Айвена был такой же, как из деревенского кузнеца придворная швея-кружевница, да и слухом боги его обделили. Просто прислушивался он исключительно в гастрономических целях — очень уж хотелось отведать свежего мясца, и совсем замечательно было бы наткнуться на гнездо желтокрылой веретейки, чьи крохотные яйца считались деликатесом и подавались ко столу в лучших столичных ресторациях.
Зазевавшись, юноша не успел пригнуться и со всего маху приложился о низко висящий сук. В глазах потемнело и перед взором Айвена закружились-завертелись звезды, упорно не желая складываться в знакомые созвездия. Раскалываясь от боли, голова гудела не хуже храмового колокола в поминальный день.
— Хватит! — простонал юноша, крепко зажмуриваясь и прикрывая уши ладонями. Обиженные звездочки мигнули и погасли, а вот странный гул в ушах не пропал, а наоборот — стал еще более раздражающим, напоминая жужжание рассерженных ос.
Айвен открыл глаза. Темнота со звездами окончательно пропала, но зрение решило выкинуть новый фокус, размывая очертания окружающих предметов и иногда раздваивая их. Впрочем, после такого удара и не удивительно — юноше разом расхотелось и кушать, и птичек слушать. Зато ему удалось выяснить источник шума, которым оказалось то самое дерево, о ветку которого он ударился.
Жуткая боль в голове притупляла остроту мыслей, но он постарался быть последовательным в рассуждениях:
— Хм. Жужжит снаружи, а не внутри. — Айвен постучал костяшками пальцев себя по лбу, но острая вспышка боли тут же заставила его пожалеть об этом. — Снаружи головы, но внутри дерева, — постучал он по стволу. — Само по себе дерево жужжать не может, а значит, кто-то жужжит вместо него. По-моему так!