Телефон у нас в кухне. Тетя стоит у раковины и моет посуду. Когда я спускаюсь вниз, она бросает на меня чуть удивленный взгляд. Краем глаза я вижу свое отражение в зеркале, которое висит в коридоре. Вид еще тот — волосы всклокочены, под глазами темные круги. Просто невероятно, что кто-то мог найти меня привлекательной, — вот о чем я думаю в этот момент.
Но этот «кто-то» существует. Я думаю об Алексе, и золотое сияние заполняет меня изнутри.
— Лучше поторопись, — говорит тетя. — На работу опоздаешь. Я как раз собиралась тебя будить.
— Сейчас, только Хане позвоню.
Я растягиваю телефонный шнур во всю длину до кладовки, там можно рассчитывать хоть на какое-то уединение.
Первым делом я набираю домашний номер. Один гудок, два, три, четыре, пять. Потом автоответчик: «Вы позвонили в дом Тэйтов. Пожалуйста, оставьте сообщение. Сообщение не должно занять больше двух минут…»
Я быстро вешаю трубку. Пальцы у меня начинают дрожать, и набрать номер мобильного Ханы уже не так просто, как домашний. Попадаю прямо на голосовую почту.
Приветствие не изменилось, и по голосу слышно, что Хана еле сдерживается, чтобы не рассмеяться.
«Привет! Жаль, но я не могу подойти к телефону. А может, и не жаль, зависит от того, кто звонит».
После вчерашней ночи голос Ханы, вернее не голос, а интонация, для меня как встряска мозгов. Так бывает, когда мысленно возвращаешься туда, где не был какое-то время. Я хорошо помню тот день, когда она сделала эту запись. Это было после школы, мы сидели в комнате Ханы, и она записала, наверное, миллион приветствий, прежде чем остановилась на этом. Скоро мне это наскучило, и потом, когда она собиралась записывать «еще один, последний разок», я бросала в нее подушкой.
— Хана, обязательно перезвони мне. — Я больше чем уверена, что тетя подслушивает, поэтому говорю как можно тише. — Я сегодня работаю. Буду в магазине.
Я вешаю трубку, я зла на себя. Пока я пряталась в сарайчике с Алексом, с Ханой могло случиться что-нибудь ужасное. Мне нужно было постараться найти ее.
Я собираюсь подняться наверх и переодеться, но меня окликает тетя:
— Лина.
— Что?
Тетя выходит на пару шагов из кухни, что-то в ее лице меня настораживает.
— Ты хромаешь? — спрашивает она.
Похоже, мои старания ходить нормально оказались безуспешными. Я отвожу взгляд — врать тете гораздо легче, если не смотреть ей в глаза.
— Да нет вроде.
— Не лги мне, — ледяным голосом говорит тетя. — Ты думаешь, я не знаю, но я знаю.
Я каменею от ужаса — сейчас она скажет, чтобы я закатала штанину, или заявит, что ей все известно о вечеринке. Но нет — тетя продолжает: