— Ненависть вас ослепляет. Она ослепила вас давно.
— Единственное, что сделала со мной ненависть, — это открыла мне глаза, — возразил Джавахал. Но теперь намного важнее, чтобы открылись твои. Хоть ты и считаешь меня примитивным убийцей, ты убедишься, что у тебя есть шанс спастись самому и спасти своих друзей. Шанс, которого не было у меня. — Джавахал выпрямился во весь рост и направился к Бену. Мальчик проглотил ком в горле и приготовился обратиться в бегство. Джавахал остановился в двух метрах от него, спокойно скрестил руки и слегка поклонился.
— Наша беседа доставила мне удовольствие, Бен, — любезно сказал он. — А теперь приготовься и попробуй меня найти.
Прежде чем Бен успел вымолвить слово или пошевельнуться, фигура Джавахала превратилась в вихрь пламени, который на головокружительной скорости пронесся под куполом станции, описав огненную дугу. Через несколько секунд пылающая стрела исчезла в туннеле, оставив после себя шлейф светящихся искр, гаснувших в темноте, и указав мальчику его дальнейший путь.
Бен в последний раз взглянул на окровавленное покрывало и вновь углубился в подземный лабиринт. Он не сомневался, что теперь, куда бы он ни направился, галереи сойдутся в нужной точке.
Очертания поезда выступили из темноты. Бен скользнул взглядом вдоль бесконечного состава, израненного огнем. На миг ему почудилось, что перед ним распростерся труп гигантской механической змеи, порождение дьявольской фантазии Джавахала. Стоило ему приблизиться, как он узнал объятый пламенем поезд, который на его глазах прошел сквозь стену приюта несколько ночей назад. В его чреве метались неприкаянные души сотен детей, стремившиеся вырваться из вечного ада. Ныне поезд застыл, не подавая признаков жизни, темный и неподвижный. Ничто не указывало на то, что в вагонах могут находиться друзья Бена.
Но в глубине души мальчик верил, что они там. Он миновал локомотив и медленно пошел вдоль состава.
На полпути он остановился и, оглянувшись через плечо, увидел, что головные вагоны уже растворились в темноте. Бен собирался продолжить путь, как вдруг в окне ближайшего вагона краем глаза заметил бледное безжизненное лицо.
Бен резко повернул голову, и сердце у него оборвалось. Ребенок не старше семи лет наблюдал за ним, пристально глядя черными глубокими очами. Бен сглотнул и шагнул к нему. Ребенок открыл рот, из губ у него вырвалось пламя. Лицо занялось, как сухой лист бумаги и сгорело на глазах у Бена. Затылок мальчика словно обдало холодом. Он пошел дальше, стараясь не слушать леденящий кровь приглушенный хор голосов, доносившийся из глубин поезда.