— Нужно поговорить, — сказал Бен с запинкой. — Но не здесь.
То майское утро запомнилось мне как первая весточка неумолимо надвигавшейся на нас бури. Беда подстерегала нас, строила козни за спиной и расцветала в тени нашей детской наивности. Благословенное неведение поддерживало в нас веру, что нам по праву дарована привилегия самостоятельно написать свою судьбу. Ибо тому, кто не имеет прошлого, нечего опасаться будущего.
Мы тогда не догадывались, что шакалы беды охотились вовсе не за несчастным Томасом Картером. Их клыки жаждали другой жертвы, с молодой горячей кровью, отмеченной печатью проклятия. Избранная жертва не могла спрятаться ни в шумной неразберихе толпы на торговых улицах, ни в глубине охраняемого дворца в Калькутте.
Мы последовали за Беном во Дворец полуночи, чтобы выслушать его в своем тайном убежище. Тогда наши сердца еще не ведали страха, что после трагедии и невнятных предостережений, сорвавшихся с губ, поцелованных огнем, нам может угрожать опасность более серьезная, чем разлука и одиночество, которые сулило неопределенное, неведомое будущее. Нам еще предстояло узнать, что Дьявол считает юность самым подходящим возрастом для совершения ошибок, а Бог повелел расплачиваться за них в зрелом возрасте и в старости.
Я помню, как мы слушали пересказ Беном его беседы с Томасом Картером. Все без исключения почувствовали, что Бен не договаривает, скрывая самое важное из того, что сказал ему раненый директор. А на лицах моих друзей, да и на моей собственной физиономии, отразилась тревога, когда пришло осознание, что впервые за много лет Бен по каким-то причинам предпочел ограничиться полуправдой.
Затем Бен попросил разрешения побеседовать с Шири наедине. И я подумал, что мой лучший друг только что нанес последний удар, окончательно уничтоживший общество «Чоубар». Дальнейшие события доказали, что я ошибался насчет друга, и он свято хранил в душе верность обетам нашего общества.
Однако в ту минуту мне достаточно было увидеть выражение лица Бена, когда он разговаривал с Шири, чтобы понять, что колесо фортуны повернулось в обратную сторону. Кто-то был нечист на руку в игре, вынуждая нас делать ставки, превышавшие наши возможности.