Мейбл закусила губу, проклиная свою беззащитность перед этим первым в ее жизни мужчиной. Всего лишь полчаса назад ей казалось, что слияние тел приведет и к сближению душ. Но сейчас Эрнест казался ей еще более чужим, чем до свадьбы. Мейбл вдруг почувствовала себя такой слабой, такой ранимой, что достаточно, казалось, одного неловкого слова, чтобы сделать ее навек несчастной.
— Я очень сожалею о случившемся, но ни в чем не виню тебя. — Встав, Эрнест исчез в ванной, а когда вышел, на нем был синий халат, второй он держал в руках. — Надень, ты вся дрожишь. Не хватало еще простудиться в первую брачную ночь… Может, выпьешь немного шампанского? Хочешь клубники? Или икры?
Мейбл покачала головой, видя в каждом его слове издевку. Она молча накинула халат, сунула ноги в туфли и в таком виде застыла у кровати, не зная, что делать дальше, страдая от нелепой ситуации, в которой оказалась. А то, что стояло на серебряном подносе, лишь увеличивало ее раздражение — как роскошная декорация для наигранных чувств и пустых мечтаний.
— Скажи мне, почему ты так упорно добивался моего признания в том, что я переспала с Бертом? Как ты мог предположить — пусть на мгновение — что я самая обыкновенная… потаскуха?
— Ну, наверное, я и сам в этом отношении не подарок. — Эрнест пожал плечами и налил себе в бокал шампанского. — Но теперь я вижу, что был не прав. Но стоило ли платить за это такую цену, Мейбл?
— О чем ты? — в недоумении уставилась она на мужа.
— Ты ведь пожертвовала своей невинностью, добиваясь, чтобы справедливость восторжествовала, так? — Губы Эрнеста коснулись края бокала. — Мне только что пришло в голову: ты позволила мне то, чего не позволяла еще ни одному мужчине, с одной-единственной целью — отомстить!
— Отомстить? — эхом повторила Мейбл, побледнев как полотно.
— Отомстить за то, что я несправедливо судил о тебе. За боль, которую тебе доставил, душевную боль… Будешь отрицать?
Поскольку Мейбл потерянно молчала, он счел это подтверждением своей догадки и продолжил:
— Да, я заслужил это. Ты предпочитала отмалчиваться, хотя одного твоего слова было бы достаточно, чтобы убедить меня в твоей добропорядочности. Однако ты этого не сделала, продолжая притягивать меня к себе, как запретный плод. Ну что ж, поделом мне. Заслуженное, хотя и жесткое наказание!
— Господи, Эрнест, и ты считаешь это наказанием? — Мейбл в отчаянии принялась мерить шагами комнату, обхватив себя руками за плечи с такой силой, что почувствовала боль. — Но ведь предполагается, что наказание должно предостеречь человека от повторного совершения той же ошибки, разве не так? А ты… ты снова отказываешь мне в простом доверии. Вместо того чтобы как-то наладить наши сложные отношения, первое, что ты делаешь после того, как… как лишаешь меня девственности, — это обвиняешь в мести!.. Нет, Эрни, я не вижу выхода. Наши отношения очень скоро зайдут в тупик.