— Мирей? Что случилось?
— Норман, дай трубку Мишелю, пожалуйста, даже если он спит.
Последовала пауза.
— Норман, отвечай! Дай трубку Мишелю!
— Мишеля нет, Мирей. Я жду его довольно давно, он вышел из гостиницы еще днем. Он поехал к Ари, но Ари нет дома, а Мишель еще не вернулся. Я дал знать полиции, его уже ищут… Его машину вроде бы видели на дороге, ведущей в Мецовон.
— Мецовон? Нет… о Боже мой, нет…
Мыс Сунион
11 ноября, 6.30
Ари проходил под стенами огромного храма на мысе Сунион, когда на горизонте едва начала брезжить молочная полоска света. Сколько моряков за долгие тысячелетия видели, как на горизонте тает большой серый утес, а вместе с ним и любезная сердцу отчизна, в то время как их уносит прочь северный ветер.
Он свернул на север, оставив за спиной белые призраки дорических колонн, и двинулся в направлении Марафона, а потом наконец увидел дорожку, поднимавшуюся вверх к большому одиноко стоящему дому у дубовой рощи.
Он поднялся по ней, держа в руках сверток, и, подойдя к двери, позвонил в колокольчик, молча дожидаясь, пока кто-нибудь ему отопрет. Место было открытое, но безветренное, серое небо казалось совершенно неподвижным.
Через несколько минут дверь распахнулась, и на пороге показался человек с длинными седыми волосами, в темном хлопковом халате.
— Я от адмирала, — сказал Ари.
— Знаю, — ответил хозяин. — Входите. — И повел его через маленькую дверь по коридору в большое помещение с голыми стенами, где обычно работал.
Ари увидел стол, положил на него предмет, принесенный с собой, и развернул: им оказался удивительный микенский сосуд из чеканного золота, привезенный в Афины в тревожную ночь десять лет назад.
— Адмирал сказал, из этого золота вы должны сделать свою работу.
— Из этого? О Боже мой, но как я могу…
Ари наблюдал за ним, не произнося ни единого слова. Он неподвижно стоял, сложив руки на животе, словно ждал ответа. Его собеседник долго разглядывал великолепный сосуд, ходил вокруг него кругами, словно желая запечатлеть в памяти все подробности изумительного произведения искусства. Ари как будто очнулся.
— Адмирал хочет, чтобы от него ничего не осталось… На случай если вы попытаетесь сделать копию…
Скульптор повернулся к мольберту, стоявшему в углу, и снял с него ткань: под ней оказалась превосходная маска, выполненная им сначала из глины, а потом из белого цемента.
— Но зачем разрушать такое чудо?
— Так хочет адмирал. Если вы ему друг, сделайте, как он говорит, прошу вас.
Скульптор кивнул:
— Хорошо. Я сделаю, как он хочет. Возвращайтесь через два дня.
— Нет. Я подожду, пока вы закончите. Все должно быть исполнено сейчас, за короткое время.