И опять он был прав. Дотти пригласила Робин в Нормандию, чтобы помочь ей освободиться от груза пережитого за последние месяцы. И уехать из этого дома сейчас только из–за того, что подруга задержалась в театре, было бы черной неблагодарностью по отношению к ней. О, Дотти никогда не скажет этого прямо, но ее чувствительное сердце будет жестоко ранено таким поступком.
— Подумайте об этом, — сказал Люк, следивший за выражением ее лица, прежде чем повернуться и быстро выйти из комнаты, не давая Робин возможности еще что–либо сказать.
Через пару секунд громко хлопнула входная дверь, возвещая, что хозяин дома покинул его. Радостно залаял пес во дворе, и снова воцарилась тишина.
Робин осталась одна. Прежде всего она со вздохом облегчения опустилась на стул. Удивительно, сколько сил у нее отняла беседа с Люком!
Она попыталась сосредоточиться. Люк советовал ей подумать — конечно же о Дотти! Разве может она сейчас уехать? Но может ли остаться? Чем они будут заниматься, о чем будет говорить с этим человеком целых два дня?
Что же ей делать?
Впервые за прошедший год Робин выбралась в гости — и вот такая неудача! Она оказалась в доме, где меньше всего рады ее видеть.
Туман за окном почти почернел и, если только это возможно, сгустился еще больше. Даже погода ополчилась против нее!
Если она будет настаивать на немедленном отъезде, то рискует нарваться уже на откровенную грубость. Люк ясно дал понять, что намерен выполнить просьбу сестры. Попытаться бежать? Глупо и опасно, если вспомнить о собаке. И потом, это будет выглядеть так, словно она бежит от Люка Харрингтона.
А разве нет? Этот человек заставлял ее нервничать до дрожи. Само его присутствие где–то рядом казалось тягостным. Он…
Входная дверь заскрипела, открываясь, и снова хлопнула. В комнату радостно ворвался Гарм — Робин невольно вжалась в спинку стула, — а за ним вошел хозяин. Пес замер перед Робин, его глаза смотрели настороженно, чуткие ноздри трепетали, впитывая чужой запах.
— Все в порядке, Гарм, это свои, — успокоил его Люк, отпихивая пса коленом, чтобы подобраться ближе к камину. Протягивая к огню озябшие ладони, он сказал: — Кажется, сейчас не самое подходящее время для земляных работ. Придется подождать до утра, когда я хотя бы смогу видеть, что делаю.
— Уже совсем стемнело? — спросила Робин, просто чтобы посмотреть, как пес отреагирует на ее голос. Она сомневалась, что тот понимает значение слова «свои», да и ее вряд ли можно было отнести к этой категории.
Улыбка Люка больше напоминала оскал его четвероногого приятеля.