— Простите, мне и в голову не приходило, что это ваша семейная тайна, — сказала она. — Вы, должно быть, пишете под псевдонимом?
— Что заставляет вас так думать? — осведомился он.
— Ну, я стараюсь по мере сил следить за новинками литературы, — скромно заметила Робин, — но я никогда не слышала о книгах, написанных Люком Харрингтоном. Поэтому и подумала, что вы пишете под псевдонимом. И позвольте мне высказать еще одно предположение: вы кажетесь мне человеком, который не хотел бы, чтобы вокруг его имени поднялась шумиха. Вот и все. Скажите мне, если я заблуждаюсь.
Пока Робин говорила, Люк не переставал сверлить ее мрачным взглядом своих черных глаз, так что закончила она уже менее уверенно, чем начала.
Что такого она сказала? Никто не предупреждал ее, что его работа — запретная тема для разговора. О чем вообще можно говорить с человеком, который взрывается в ответ на самые безобидные замечания? И почему, почему при одном только взгляде на него по ее спине пробегает дрожь?
Наступившее напряженное молчание было нарушено телефонным звонком.
Хорошо бы это была Дотти, подумала Робин. Уж на сей раз она добьется разрешения поговорить с подругой! Она молча считала звонки. Шесть… восемь… десять!
Телефон замолчал, затем зазвонил снова. Наверняка это Дотти!
Должно быть, намерения Робин были ясно написаны на ее лице, потому что Люк, прежде чем снять трубку, бросил на нее предостерегающий взгляд.
— Слушаю! — сказал он, и почти тут же на его лице возникла издевательская гримаса, обращенная к Робин. — Шарлотта! — воскликнул он и быстро–быстро заговорил по–французски.
Робин разочарованно отвернулась, продолжая украдкой прислушиваться к разговору, хотя ей удавалось понять лишь отдельные слова.
— Шарлотта, дорогая… — говорил он. — Так давно… Я скучал… Когда мы будем…
Все остальные слова сливались в сплошную мешанину звуков, так что в конце концов Робин перестала слушать.
Интересно, кто такая эта Шарлотта, подумала она. В голосе Люка слышалась сейчас такая же теплота, как тогда, когда он говорил о Дотти. Неужели в его сердце есть место и другим привязанностям? Эта женщина знала семейный телефонный код — значит, она принадлежала к числу самых близких друзей. Похоже, Люк отнюдь не ведет жизнь отшельника, как это ей представлялось, даже если не считать более или менее редких визитов Дотти.
Впрочем, ничего удивительного в этом нет. Привлекательный тридцатишестилетний холостяк вполне может позволить себе встречаться с женщиной. Странно было бы, если бы он этого не делал!
Робин механически собирала со стола посуду, размышляя, какой должна быть женщина Люка. Конечно, это совсем не ее дело, просто интересно было бы попробовать представить себе ее. Наверное, у нее просто ангельское терпение, если она способна выносить постоянные и неожиданные перепады его настроения. А может, именно поэтому она не живет в этом доме постоянно, а наезжает изредка, как солдат, который, отдохнув в тылу, затем вновь выходит на линию огня.