Мочалов вскинул голову. На пороге стоял молодой стройный парень. Чуть худощавое лицо, вздернутый мальчишечий нос. Спокойные, но отнюдь не апатичные, а пытливые, с затаенным блеском глаза. Рот — тонкая прямая линия, чуть поджатая в углах. Широкий лоб без единой морщинки. Сдержался Мочалов — не захотел сразу показаться излишне демократичным. А парень продолжал стоять с рукой, приложенной к виску, и была в этом уставном жесте старательность, присущая молодому офицеру, которому в своей жизни весьма редко приходилось докладывать генералам.
— Садитесь, товарищ старший лейтенант, и подождите немножко. — Листая теперь ненужную ему медицинскую книжку, Мочалов исподлобья наблюдал за летчиком. — Я с вами познакомился чуть пораньше, — улыбнулся он.
Ни один мускул не дрогнул на лице Алексея Горелова, только ресницы застыли от удивления.
— Каким образом, товарищ генерал?
— Смотрел ваши работы... Конечно, это ещё не рука профессионала, но человек вы, бесспорно, одаренный, и я вам от души желаю держать кисть так же крепко, как и ручку управления на истребителе.
— Стараюсь. Но за двумя зайцами не гонюсь.
— Это как же понимать?
— А так, что ручка истребителя для меня прежде всего, а уж кисть — потом, на досуге.
— Хороший взгляд на свою профессию, Алексей Павлович. Вы раньше на чем летали?
— На МИГ-19, товарищ генерал.
— А как, на ваш взгляд, самолеты, на которых теперь летать приходится?
— Сложнее и лучше.
Мочалов одобрительно кивнул головой. Он не хотел затягивать беседу. Все было ясно. Этот доверчивый и в то же время знающий себе цену, уверенный в своих силах парень был прекрасным кандидатом. Генерал встал из-за стола, заложив за спину руки, прошелся по кабинету, ощущая на себе взгляд Горелова, наполненный ожиданием.
— Ну как, Горелов, хотели бы вы перейти на новую, более сложную технику?
У старшего лейтенанта вздрогнула нижняя губа.
— Какой же летчик этого не хочет, товарищ генерал?
— А если придется летать на высотах раз в двадцать больших, чем высота вашего истребителя, да и на скоростях во много раз превосходящих?
— Мой истребитель двадцать километров запросто берет, — с дерзинкой ответил Алексей. — А вы говорите — раз в двадцать выше. Что-то я не слыхал, товарищ генерал, что есть такая авиация.
Мочалов пропустил дерзинку мимо ушей и сам ответил насмешливо:
— Если газеты читаете и радио слушаете, должны бы знать, что есть.
Уверенность как ветром сдуло с лица Горелова. Волнение, робкая невысказанная надежда и, наконец, полное смятение отразились в его глазах.
— Так то ж только космические корабли могут, — прошептал он. — Я не понимаю вас...