— Простите, я зря тогда…
— Ничего страшного, — перебила я, — все в порядке.
Кот рвался на свободу, и я отпустила его пройтись.
Какое-то время мы молча сидели, а потом Клэр задумчиво сказала:
— Он так любит качаться на качелях. Хохочет от радости.
— Я тоже очень любила качели, когда была маленькая.
Мы снова помолчали.
— Как он?
— Простите? — Она очнулась от глубокой задумчивости.
— Конор, как он себя чувствует? Вы говорили, ему нездоровится.
— Ему не стало лучше.
— Вы показывали его врачу?
— Нет.
— Наверное, стоило бы.
— Вы думаете?
— Да, раз ему нехорошо.
— Но… я ненавижу врачей. И больницы тоже ненавижу. Мама сейчас болеет, мне приходится туда ездить. Я не была там с тех пор… — Она умолкла и растерянно заморгала. Пару минут спустя продолжила: — Мама поправляется.
— Это чудесная новость.
— Да, — кивнула она. — Странно, но именно ее болезнь снова нас сблизила.
— Тогда, возле квартиры, это был ваш муж?
Она кивнула:
— Да. Мы пока еще не вместе, но…
— … но кто знает, — договорила я за нее.
— Он не болеет, — сказала Клэр.
— Ваш муж?
— Нет, Конор. Он не болеет, это другое. Он стал тише.
Она повернулась ко мне — глаза несчастные, полные горьких слез.
— Он стал гораздо тише. Я уже совсем почти его не слышу.
Молча смотрели мы с ней на неподвижные качели, и я думала о Блейке, о том, что мои воспоминания о нем тоже становятся все глуше, чувства затихают, и он постепенно уходит из моей души.
— Может быть, это не так и плохо, Клэр.
— Он любил качели, — повторила она.
— Да. — Я отметила, что она сказала об этом в прошедшем времени. — Я тоже любила.
— Мам, ты не спишь?
Было около полуночи. Мама легла на кровать, я на диван. Сна не было ни в одном глазу.
— Нет, солнышко, — немедленно откликнулась она и зажгла бра.
— Почему бы тебе не устроить вечеринку в саду, у вас дома? Позвать близких друзей и родных, украсить все цветами, которые ты заказала. Закуски тоже пригодятся, ты ведь уже договорилась с поставщиками.
Мама поразмыслила, потом хлопнула в ладоши и радостно улыбнулась.
— Люси, это прекрасная идея! — Но все обдумав, она помрачнела. — Проблема в том, что тогда мне придется выйти за него еще раз.
— Верно замечено. Но тут уж я ничем тебе помочь не могу.
Она погасила свет, и мы молча лежали в темноте, погрузившись каждая в свои мысли. Я взяла со столика мобильный и долго всматривалась Дону в глаза — они по-прежнему украшали экран. Я все время о нем вспоминала. Мне хотелось позвонить и извиниться, только я не знала, что сказать. Ведь я его обидела, я выбрала Блейка, и потом Жизнь с ним не встретился, опять же из-за меня. Мама неожиданно спросила: