— Вы родственники? — удивилась Мелани.
Жизнь расхохотался.
— Вас удивил только тот факт, что я ее кузен?
— Я думала, я их всех знаю. — Она скорбно понизила голос. — Печально слышать. Значит, вы журналист. С вами все в порядке?
И они принялись хохотать.
— Слушайте, я же ее всю жизнь знаю. Я сразу могу сказать, когда она врет, — пояснила ему Мелани.
Да, знала бы она правду.
— Ты никак не можешь удержаться, верно? — сказал мне Жизнь. — Ладно, тогда моя очередь. — Он наклонился к Мелани, и я внутренне сжалась. Она подалась ему навстречу и одарила самой обольстительной улыбкой. — Люси не нравится ваша музыка. — Он откинулся на спинку стула.
Ее улыбка погасла, и она тоже откинулась назад. Я уронила голову в ладони.
Жизнь невозмутимо заявил:
— Пойду возьму что-нибудь выпить. Ты что будешь, Люси?
— Мохито, — пробормотала я, не поднимая головы.
— Мне тоже.
— Отлично.
— И скажите, пусть запишут на меня, — добавила Мелани.
— Все в порядке, я впишу это в счет издержек, — усмехнулся он и отошел.
— Кто этот кошмарный типчик?
Я поежилась. Нет, я не могу сказать ей прямо сейчас.
— Мел, я никогда не говорила, что мне не нравится твоя музыка. Я говорила, что она мне не близка, но это разные вещи. Я просто не воспринимаю такой ритм.
Она не отрывала от меня взгляд, моргнула и повторила:
— Люси, кто он такой?
Я опять закрыла лицо ладонями. Новое изобретение: я вас не вижу, вы меня. Потом убрала руки и перевела дух. Достала мобильник, посмотрела в синие глаза Дона.
— Уф-ф, ну ладно. Дело в том, что этот типчик — моя Жизнь.
Она широко распахнула глаза.
— Как романтично.
— Нет, ты не поняла. Не в нем моя жизнь, а он сам — моя Жизнь. Не так давно я получила письмо из «Агентства Жизни», и вот, это он.
У Мелани открылся рот.
— Ты меня дуришь. Он — твоя жизнь?
Мы обе оглянулись. Он встал на цыпочки у стойки, чтобы его заметили и обслужили. Я поежилась.
— Он… ну, он…
— Жалкий, — договорила я за нее. — Ты назвала его кошмарным типчиком.
Глаза Мелани, ласковые, как у олененка Бэмби, с тревогой смотрели на меня.
— Ты несчастлива, Люси? — спросила она.
— Я? Нет, это не так. — Я не врала. Я не чувствовала себя несчастной, разве что немного расстроенной, с тех пор как объявился Жизнь и ткнул меня носом в мои недостатки. — Зато он чертовски несчастлив.
— Расскажи мне, как это у вас складывается.
— Он Ватсон, я Холмс. Он — рентгеновские лучи, а я — сломанная нога. Ну как бы тебе объяснить? Он зависит от меня. И теперь повсюду со мной таскается.
— Почему?
— Наблюдает и старается, чтобы дела пошли на лад.
— У кого? У тебя?
— И у него.