Брови Калерии взметнулись крутыми дугами.
— А если подробней? — попросила она.
— Их было четверо, как и в твоем случае. Совершили ограбление с нанесением тяжких телесных повреждений. Разбой. Один из них, как выяснилось позже, только присутствовал при сем. Жертвы даже не коснулся пальцем. Троих я заключил под стражу, а юнца пожалел. И сделал ошибку. Свобода для него стала роковой.
— Почему?
— У одного из троих преступников был младший брат. Хулиган. Подстроив ситуацию, он на ходу поезда столкнул парня с тормозной площадки товарного вагона. Смерть была мгновенной. Потом на допросах все трое арестованных всю вину стали валить на того, кто уже был похоронен. Я долго потом жалел об этом. Но было уже поздно. Жалость — это не орудие следователя. Его орудие — истина. И следователь рано или поздно — а лучше рано — должен прийти к истине. — Видя, что Калерия слушает его серьезно и внимательно, Сергей Николаевич выбрал момент и, подняв перед собой ладонь, щелчком пальца выстрелил зернышком яблока в Калерию. Попал прямо в щеку жене. — Сразил?
— Сразил!..
— Убедил?
— Как всегда, — грустно сказала Калерия. — Не буду торопиться. Буду помнить афоризм древних.
— Что за афоризм?
— Фэстина лента! Учил латынь?
— Переведи неучу. У меня по латыни была тройка.
— Торопись медленно!.. — Калерия произнесла перевод торжественно, с придыханием, подняв при этом над головой руку. — А на русском языке это звучит гораздо проще, но зато образней.
— Как?
— Тише едешь — дальше будешь.
Сергей Николаевич подошел к жене и обнял ее за плечи.
— Умница ты у меня. Даже в латыни разбираешься. Я хитрый. Знал, на ком жениться.
Пародируя капризного ребенка, Калерия потрепала мужа за щеку.
— Ты совсем не хитрый. О таких, как ты, в Сибири говорят: "Вумный, как вутка, только вотруби не ест". — И залилась звонким смехом. — Здорово я тебя? А ты уж и губы надул.
— Я не хитрый и не вумный. Я просто старый. На целых восемь лет старше тебя. А на Кавказе о таких, как я, мудрецы говорят: "Если в гору арбу не тянет молодой бык, то в нее впрягают старого быка".
Валерию снилось море. Он стоял на палубе быстроходного катера, который с огромной скоростью, оставляя за собой седой бурун, несся навстречу солнцу, а за бортом, играя вперегонки с катером и словно о чем-то переговариваясь между собой, когда они выныривали и мягко скользили несколько метров по поверхности воды, неслись дельфины. Четыре, пять, шесть… Дельфины слева, дельфины справа… Валерий сбился со счету. Чем-то они напоминали ему эскорт мотоциклистов, сопровождающих машину высокого государственного лица, прибывшего с официальным визитом в столицу: такой же строгий интервал между собой и такая же неотступность от катера.