— Валерий на свободе? — Вопрос Барыгина прозвучал настойчиво.
— Он тоже арестован, — ответил следователь. — Расскажите подробно, как Валерий Воронцов попал в вашу компанию?
— Ну, как… — начал Барыгин и, подняв голову, устремил взгляд вверх. — За день до этого я зашел во двор дома, где живет Валерий, чтобы отдать дворнику трешку, взаймы брал. И вдруг вижу — сидит в углу скверика Валерка. Дворника я не нашел. Наверное, в кафе пиво дул. День был жаркий. Вижу — парень сам не свой. Я его спрашиваю: "Ты чего?.." Он молчит. Глаза заплаканные. Вижу, что на душе у него кошки скребут. Говорю ему: "Иди домой… Умойся, ты весь в потеках от слез…" Он говорит: "Пошел бы, да ключи от квартиры потерял. А матери и отчима нет дома. Уехали за город, в двухдневный дом отдыха. На субботу и воскресенье. Куда — в записке в дверях не написали". А Валерка, как я понял, только что из турпохода вернулся. С ним маленький чемоданчик. Ну, думаю, нужно выручать парня. Не на улице же ему скитаться двое суток. Пригласил к себе. Благо, что родичи мои — мать и дед — уехали к тетке под Рязань, говорят, там грибов — море. Ну, уговорил Валерку, он пошел со мной. И тут, как на грех, зашли Верблюд и Рысь. Пришли не пустые. Началась выпивка. Угостили и Валерку. Он запьянел быстро, как цыпленок. Спал до вечера. А вечером мы, как и запланировали, вышли на дело. Ну что, думаю, оставлять его одного в квартире опасно. Проснется и ничего не поймет, где он, что с ним. Решили взять его с собой. — Каждое слово Барыгин говорил отчетливо, чтобы следователь успел записать в протокол его показания.
Когда Барыгин умолк, словно что-то с усилием припоминая, следователь, сказал всего два слова:
— Продолжайте дальше.
И Барыгин продолжал свой рассказ:
— Ну, взяли с собой. Он еще от похмелья не отошел как следует. По пути на улицу Станиславского взяли такси. Сказали, что берем на час, что за час простоя платим два червонца. Мужик попался сговорчивый. Подъехали к дому пятнадцатому по улице Станиславского дворами. Вышли все четверо. Чтобы не видел таксист, прошли к третьему подъезду семнадцатого дома. Для маскировки. Распределились, как условились заранее: Шамин и Темнов пошли в двадцать четвертую квартиру, я остался на лестничной площадке первого этажа. На шухере.
— А Воронцов? — Следователь лихорадочно, почти стенографически, записывал показания Барыгина.
— Валеру я оставил в скверике перед домом и сказал ему: "Сиди на лавочке и жди нас, мы минут на десять отлучимся за вещами". Он мотнул головой и сел на лавочку. Пьяная одурь с него еще не сошла совсем. Он был какой-то не то больной, не то полусонный. Что-то у него, видать, в жизни стряслось.