Вы, может, не поверите, но в восемнадцать лет я уже привык получать за свои снимки награды и медали, которыми меня удостаивало Королевское фотографическое общество в Лондоне, Фотографическое общество Голландии и т. д. А позже я даже получил большую бронзовую медаль из Каира, от Египетского фотографического общества, и все еще храню тот снимок, за который меня ею наградили. Это вид на одно из так называемых Семи Чудес Света, на Арку Ктесифона в Ираке. Это самая большая в мире арка без дополнительных опор, а сфотографировал я ее, когда в 1940 году учился там на летчика, чтобы служить потом в Королевских военно-воздушных силах. Я тогда в одиночку облетал всю пустыню на старинном биплане «Хокер-Харт», и у меня на шее всегда висел фотоаппарат. Заприметив огромную арку, одиноко возвышающуюся над морем песка, я накренил одно крыло, отпустил штурвал и летел в неуправляемом самолете, пока не навел объектив и не щелкнул затвором. Снимок вышел что надо.
Когда я уже учился в выпускном классе, мать спросила:
— Хочешь после школы в Оксфорд или Кембридж?
В те времена было не так уж сложно попасть в любой из этих знаменитых университетов, лишь бы деньги были.
— Нет уж, спасибо, — сказал я. — Мне бы хотелось сразу после школы устроиться на работу в такую компанию, которая отправит меня куда-нибудь в чудесный далекий край, вроде Африки или Китая.
Надо вам напомнить, что в начале 1930-х годов по воздуху практически не путешествовали. До Африки приходилось добираться по морю, и на дорогу уходило две недели, а путь до Китая занимал около пяти недель. Это были далекие волшебные страны, и никто туда просто так, чтобы провести там отпуск, не отправлялся. Если в такую даль и ехали, то на заработки. Это в наше время можно добраться до любого места на планете за считанные часы, и ничего сказочного в таком путешествии не осталось. Но в 1933 году дела обстояли совсем по-другому.
Так что еще во время своей последней четверти в Рептоне я послал заявки на трудоустройство в такие фирмы, которые, как я точно знал, могли отправить меня за границу. Это были: нефтяная компания «Шелл», химическая «Империал Кемикалз» и еще одна финская лесоторговая компания, точное название которой я забыл.
Меня согласились принять и в «Империал Кемикалз», и в компании финских лесоторговцев, но почему-то больше всего мне хотелось попасть в «Шелл». Когда пришла пора ехать в Лондон на собеседование, мой наставник, то есть учитель вроде классного руководителя, сказал, что мне не на что надеяться, смешно даже пытаться попасть туда.