— Денис, — сказал он, откладывая вилку. — Тебе уже объяснили, в чем заключаются твои обязанности.
Это прозвучало скорее утверждением, чем вопросом, но я на всякий случай кивнул.
— Объясняю, в чем проблема. Тут почти никто не говорит по-английски. Сплошной хабла испаньоль[20]. У тебя с испанским как?
— Нормально, — сказал я. Что-то подсказывало мне, что этот человек лучше всего воспринимает краткие ответы.
— Леонид Иванович, — вмешался Петя, — он по-испански щебечет лучше, чем мы по-русски!
Кэп тяжело посмотрел на Трофимова.
— Ты, может, и щебечешь, а нормальные люди разговаривают. Когда понадобишься, я тебя спрошу.
Петя вздохнул и с видом примерного ученика сложил руки на коленях.
— Короче, Денис. Сегодня у тебя день отдыха. Завтра с утра приезжаешь на склад — Петр объяснит, где это. Будем загружать борт. Посмотришь, что как делается, в случае необходимости поможешь. Третьего января в восемь ноль-ноль у нас вылет.
— Куда? — неосторожно спросил я.
Кэп неодобрительно взглянул на меня своими маленькими голубыми глазками и снова взялся за лобстера.
— Тебе сообщат, — отрезал он, с хрустом оторвав клешню. Брызнул сок. Несколько капель попало на накрахмаленную салфетку, заправленную за воротник рубашки Кэпа. — И запомни. Лишних вопросов здесь задавать не принято. По прибытии на место от самолета не отходить, выполнять мои приказы. Как в армии. Ты хоть служил?
— Погранвойска, — сказал я.
Кэп впился в оторванную клешню губами и, громко чмокая, высосал ее содержимое.
— Вот это хорошо, — он промокнул салфеткой жирные губы. — Молодец. Не то что некоторые. У кого плоскостопие, у кого энурез… В общем, ты меня понял.
Повисло молчание. Кэп вдумчиво полоскал руки в большой миске с лимонной водой. Я посмотрел на Петю.
— Ну, мы тогда пойдем? — спросил Петя неуверенно.
Кэп поднял голову. По его квадратному подбородку стекала мутная капля.
— Идите. Завтра чтоб на складе были к десяти.
Мы спустились с террасы и прошли через цветущий тропический сад. Над нашими головами летали разноцветные попугаи, в переплетении ветвей верещали маленькие обезьянки. По сравнению с роскошной «Лагуной», расположенной в самом дорогом районе Маракайбо на берегу Венесуэльского залива, мой «Эксельсиор» действительно выглядел довольно жалко.
Я уже знал, что в «Лагуне» живут все члены экипажа «Кита», кроме Пети Трофимова. Петя снимал двухкомнатную квартиру в районе старого порта, где у него, как он выразился, было больше пространства для личной свободы.
— Понимаешь, — объяснил он, — в «Лагуне», конечно, круто, но все равно чувствуешь себя как в коммуналке. Все друг за другом присматривают. А иногда ведь хочется и девчонку привести, и вообще… К тому же я за квартиру плачу тысячу боливаров в месяц, а номер в «Лагуне» стоит в двадцать раз дороже.