Вернувшись в кухню, Линда с порога заявила, что хочет уехать. Кевин был более чем недоволен, но она проявила непреклонность, и ему пришлось уступить.
— Тебе еще рано возвращаться за машиной, — раздраженно ворчал Кевин. — Перед отъездом я позвонил в отель и выяснил, что там все еще полным-полно репортеров.
Линде было все равно. Уж лучше попасть под град нежелательных вопросов, чем оставаться с этим человеком. Она больше ни минуты не могла оставаться в этом доме.
— Дорогая…
— Не смей меня так называть, Кевин, — резко оборвала девушка, с вызовом глядя ему прямо в глаза. На этот раз она села на переднее сиденье, потому что ей было уже все равно, где сидеть и с кем.
Просто нелепо, что после всего пережитого он все еще действует на нее магнетически. Находясь рядом с Кевином, Линде было очень трудно, почти невозможно отгородиться от прошлого. Вспоминались счастливые времена, и от этого боль была еще острее.
Но как же она ошибалась, насколько неверно оценила и его, и любовь, которая, как ей казалось, существовала между ними. Кевин всегда был собственником, он брал, но никогда не давал, не собирался делиться даже сотой долей своей души.
— Вспомни, я всегда тебя так называл, — проскрежетал Кевин.
Дориан подал голос с заднего сиденья.
— По-моему, Линда пытается втолковать тебе, что ты больше не имеешь права голоса в этом вопросе.
Если честно, то ее мало интересует, что он может сказать и по любому другому поводу! Однако Линде было больно наблюдать, как Дориан дразнит Кевина. Этих мужчин некогда связывала большая дружба, и было печально видеть, что сейчас они относятся друг к другу с такой враждебностью. И оттого, что яблоком раздора являлась она сама, ничуть не становилось легче.
— Хочешь узнать одну вещь? — Тихо, с пугающей мягкостью произнес Кевин. — Ты стал еще худшей занозой, чем был раньше!
Дориан беззаботно парировал:
— Из твоих уст это звучит как комплимент.
Линда не смогла сдержать улыбку и поспешно отвернулась к окну. Что ж, по крайней мере, высокомерие Кевина больше не задевает Дориана за живое. Через несколько минут они подъедут к отелю.
— Линда…
— Спасибо за кофе и апельсиновый сок, — бесцеремонно перебила девушка, хотя, вернувшись в кухню, она не смогла проглотить ни кусочка круассана. — Мы благодарны тебе за помощь.
— Спасибо и убирайся восвояси? Так это надо понимать?
— Вот именно. — Она твердо встретила его взгляд.
— Боюсь, это будет трудновато сделать. — Кевин вскинул брови. — Сегодня вечером у нас концерт, — напомнил он.
— Ни в коем случае! — Линда твердо решила выступать одна или не петь вовсе.