— Там еще есть такие уникумы, как Чарли Паркер и Элла Фицджеральд, — заметил Данилов. — Говорят – потрясные перцы!
— Надо убедиться! — Елена сунула свой подарок обратно и взялась за Никитин. — «Харлей Дэвидсон». Что-то знакомое… Вова, а это – приличные фильмы, без порнографии?
— Приличней не бывает! — заверил Данилов. — Ну, тряхнут разок сиськами или голой попой повертят. Средоточие целомудрия. Соври, что у твоего сына нет таких фильмов, и в знак признательности я покажу тебе, где можно оставить машину.
— Нет, таких фильмов у него точно нет!
Осмотренные подарки отправились на заднее сиденье.
— Поверни направо во двор… езжай прямо… еще раз направо… тормози. Здесь тебя не запрут и до входа в метро полтора шага.
— Ты так хорошо знаешь местные закоулки! — похвалила Елена.
Данилов, вытаращив глаза, уставился на нее.
— Елена Сергеевна, это же район нашей подстанции!
— Простите, Владимир Александрович, когда я на свидании, я забываю о работе.
— А у нас, что – свидание? — снова удивился Данилов. — Я думал, мы просто поужинаем вместе.
— Прямо в моей машине? — Елена открыла свою дверцу и выставила ногу наружу.
— Наверное, нет.
— Тогда вылезай!
Внизу, на перроне, Елена обеспокоенно спросила:
— Чего ты так на меня смотришь?
— Забыл, какая ты в штатском, — признался Данилов, окидывая взглядом ее фигуру, тесно обтянутую джинсами.
— Ну и…? — Елена выжидательно поиграла бровями.
В такой момент нельзя было удержаться от теплого дружеского хамства.
— Белый халат делает тебя соблазнительнее! — доверительно сказал Данилов.
Он ожидал подзатыльника или пинка, но в ответ услышал короткий смешок.
«Девочка выросла», — подумал Данилов и слегка погрустнел.
— Куда мы едем? — спросила Елена.
— Я знаю на «Китай-городе» одно чудное местечко. На задворках, но зал уютный, народу всегда мало и кормят вкусно. Не против?
— Едем!
Данилов обернулся к подошедшему поезду и одновременно с раскрытием дверей получил крепкий пинок коленом в зад, отчего вошел в вагон чересчур поспешно.
— Один – один! — констатировала Елена. — Будешь знать, как говорить женщинам гадости.
До «Китай-города» по предложению Данилова играли в «камень – ножницы – бумагу». Пытались вести подсчет очков, но трижды сбивались со счета и в конце концов бросили это дело и играли просто так – ради азарта. Елена жульничала – пыталась показать свою фигуру на долю секунды позже Данилова. Данилов сердился и призывал в свидетели соседей по вагону.
На эскалаторе, стоя лицом к Данилову, Елена сказала:
— Сто лет не целовалась в метро…
— Ну и зря, — ответил Данилов. — Где ж еще целоваться, как не в метро. Тепло, светло и с потолка не каплет.