Есть, откусывая то от колбасы, то от хлеба, было необычайно вкусно и удобно: никаких тарелок, только крошки со стола смахнуть.
— Ты шутишь? — Елена положила вилку на стол и уставилась на Данилова так, словно перед ней сидел кто-то посторонний: недоверчиво и немного настороженно.
Данилов, не переставая жевать, потряс головой, показывая, что он и не думал шутить.
— И с чего бы это?
— Время пришло, — с видимым сожалением отрываясь от завтрака, ответил Данилов. — У тебя есть кто на примете?
— Есть, — подтвердила Елена. — Нормальный доктор, кандидат, я к нему уже полгода хожу.
Данилов чуть не подавился.
— Тебе-то зачем?!
Он мог предположить многое, но то, что Елена сама ходит к психоаналитику! Да еще и не раз, и не два, а полгода!..
— По поводу семейной жизни, — коротко ответила Елена, но, увидев, как округлились глаза Владимира, пояснила: – Первый семейный опыт не только разочаровал меня, но и породил некоторые комплексы, которые влияют на наши с тобой отношения. Вот и приходится от них избавляться.
— От отношений? — машинально переспросил Данилов.
— От комплексов! — рявкнула Елена. — Знаешь, Вовка, может, ты и зря собрался к психотерапевту. Олигофренам там делать нечего.
— Олигофрены тоже тянутся к хорошему, — назидательно сказал Данилов. — Им для адаптации в социуме очень важно ничем не отличаться от нормальных людей. Ну, что будем делать, дашь мне телефончик или вместе к нему съездим?
— Только вместе! — распорядилась жена тоном, не допускающим возражений. — А то знаю я тебя…
— А я тебя, как оказалось, знаю плохо, — признался Владимир, переводя взгляд с колбасы на хлеб и обратно, будто пытаясь вспомнить, от чего сейчас откусывать. — Иногда ты мне кажешься такой далекой, а то и совсем чужой.
— Знаешь, Данилов, — Елена посмотрела на часы и встала. — Если бы я тебя не любила, я бы столько не терпела. Ты невыносим, но… есть и в тебе что-то хорошее. Ладно, мне пора. Продолжим вечером.
По тому, как игриво сверкнули ее глаза, Данилов понял, что вечер обещает быть приятным. «Странные они, женщины – надумаешь сходить к психотерапевту, так они сразу же оттаивают».
Данилов настолько сильно погрузился в раздумья, что забыл и кофе выпить, и побриться. А вот узнавать у Елены, кому же все-таки предназначалась та самая проклятая ручка с золотым пером, он не забыл, а просто передумал. Скорей всего, это был подарок кому-то из начальства, и, судя по стоимости, не от одной Елены, а от всего коллектива.
В автобусе Владимира повеселил случайно услышанный разговор двух женщин, одна из которых, как он понял из ее слов, совсем недавно стала бабушкой.